— Да вон, пройдите, — старуха махнула рукой в угол кухни. — Марша, подай воды керту и его жене.
Лина даже спорить не стала. Жена, так жена. Ухватила Синта за руку и прижала его к себе. И сын.
— Рядом быть. Не расходимся, — сквозь зубы проговорил Ледяной, пока они поливали другу другу водой руки.
— Нас тут не отравят? — Лине упорно не нравилось это место.
— А охранный амулет на что?
Только сейчас Лина заметила, что наемник достал из седельной сумки один из амулетов и повесил себе на пояс.
Старуха подала жиденький овощной суп и горячий взвар. Это были отнюдь не кулинарные шедевры, но еда была теплая, сытная. Что еще уставшим в дороге людям надо?
— Спасибо за еду, уважаемая кресса, — Ледяной достал из кошеля золотой и положил на стол. — Нам пора возвращаться на дорогу.
— Ох, уважаемый путник, ты очень щедр к нам, но позволь попросить у тебя не деньги, а помощь, — старуха мяла в руках полотенце, переступала с ноги на ногу, чувствовалось, что она не хочет никого обременять, но обращаться ей больше не к кому. — Уж третий день, как сын мой в лес ушел. И до сих пор не вернулся. Я так думаю, что идти домой ему не с чем — весна нонче на дары не богатая, вот он в охотничьем домишке и застрял. Попросила бы местных, но соседи как раз на ярмарку уехали, а невестку боюсь отпускать. Стара я уже одна надолго оставаться.
Говорила старуха гладко, но что-то во всей этой картине не клеилось. Не уходят хуторские мужчины все одновременно. Если один в лесу, то и на ярмарку поедет один. А то и не поедет. Как же хутор без мужика. Старуха не выглядела беспомощной. У жаровни возилась она, все по кухне делала она. А эта невестка молчит, как воды в рот набрала. И расстроенной не выглядит. Скорее пристыженной. Все глаза прячет, из-за старухиной спины не выходит.
— Уважаемая кресса, ты же видишь, что я с женой и с ребенком. Тяжело им будет по лесу идти. Верхом не пройдешь, пешком идти долго. А мы рассчитывали ночевать уже в Реате.
— Не оставь в беде старуху, сынок, — глаза у хозяйки избы заблестели, будто от слез, — некого мне больше просить. Времена неспокойные, страшно нам. И тут оставаться страшно, и идти в лес страшно. Тут же не долго. До излучины реки. Можешь свою женушку с сыном тут оставить. Без них быстрее пройдешь, а они пока отдохнут.
Ледяной смотрел на плачущую старушку. Не он ли только что говорил, что деревня как деревня.
— Хорошо, только мы возвращаться не будем. Если никого в вашей избушке не встретим, не обессудьте, поедем дальше.
— Хоть мальчонку тут оставьте, — впервые подала голос молодая женщина. Старуха тут же на нее зыркнула, невестка пристыженно отвернулась и ушла в дальний угол дома, за прялку.