— Обвиним Гористаров во вмешательстве в наши внутренние дела, — Эдвард пожал плечами. — И я практически уверен, что старик граф уже подготовился к такому развитию событий. Передача будет происходить не в пустошах, на это можно даже не надеяться. Так глупо граф подставляться не станет, а отследить Гористаров на их территории слишком сложно. Передайте «Виенвольфу» новый приказ. Прекратить работу над гористарским следом и заняться поиском основной базы партизан. Мы на этом направлении не достигли практически никаких результатов, несмотря на все усилия…
— Вы считаете, что она существует?
— Если мой дядя жив, то должен прятаться там. Как любящий племянник, я очень хочу засвидетельствовать ему свое почтение, — Эдвард оскалился. — У меня накопилось слишком много вопросов к нему.
"История — это собрание путевых дневников тех, кто путешествовал по одной и той же стране и испытывал одни и те же невзгоды; их удачи и неудачи одинаково поучительны."
Г. Болингброк
Открытое Небо, словно пустой и беспросветный мрак, где нет ничего, кроме разреженной смеси гелия и водорода. Тысячи и тысячи километров полной пустоты, в которой медленно дрейфуют острова и тянутся поля астероидов. Ни Солнца, ни звезд — только аномалии в густых пылевых туманностях создают рассеянное слабое свечение. Бесконечный мрак, укрывающий плотным саваном безграничную пепельную пустошь Поверхности.
Люди не знали границ Поверхности. Автоматические разведчики, не нуждавшиеся в дозаправке, уходили в пустоту, их сигналы прерывались, так и не найдя каких-либо пределов.
Существовала теория, согласно которой Поверхность не имела границ вовсе. Ее приверженцы считали, что реальность постепенно переходила в сингулярность и мир терял привычное человеку понимание каких-либо рамок. Противники же предполагали, что Поверхность представляет собой гигантский воздушный остров, точно так же висящий в необъятном пространстве, не имеющем границ. Споры, философские и научные, продолжали греметь за стенами Королевской Академии, но само восприятие мира это никак не меняло. Для капитанов воздушных кораблей Поверхность все так же оставалась главным ориентиром во время полетов, а для штурманов — основой для расчета курсов.
Среди пепельных равнин высились развалины древних городов, и тянулись высокие горные хребты из камня и металла. Сильные ветра гнали облака острой пыли с такой скоростью, что способны были содрать с человека кожу. Среди развалин висели отравленные туманы, наполненные испарениями серных вулканов и ядовитыми газами, а небо на десятки километров покрывали густые и мрачные низкие облака, из которых шли кислотные дожди. Энергетические бури хлестали гигантскими разрядами и сотрясали тьму раскатами грома. Это был разрушенный мир, давно обреченный исчезнуть, но упорно продолжавший цепляться за жизнь на краю мироздания.