Барон скользил задумчивым взглядом по боевым кораблям, стоявшим у причалов воздушной гавани парящего в небесах огромного острова. Естественные полости отвесных скал, опоясывающих побережье, были расширены, их потолки и стены укреплены решеткой балок и опорных колонн. Внутри располагались технические сооружения, ремонтные доки, склады и жилые модули для портовых рабочих. Стены украшали барельефы с изображениями святых и древних героев. А выше проходили ниши со статуями крылатых ангелов. Колонны покрывала тонкая резьба, арочные своды были выполнены в виде переплетенных тел гигантских змей. Мощные электрические прожекторы и голубые плазменные факелы освещали причалы и сооружения, загоняя окружающую остров темноту в самые дальние уголки пещер.
Центральные и второстепенные причалы гавани тянулись на десятки километров, и практически каждое стыковочное место было занято кораблями различных классов: от легких корветов до тяжелых крейсеров. Их матовые металлические тела опутывала паутина силовых кабелей, заправочных и транспортировочных рукавов, а вокруг суетились ремонтные платформы и сервисные дроны. Мощные исполины с угловатыми корпусами, покрытыми многочисленными орудийными башнями зенитных батарей и второстепенных орудий, надстройками дополнительных палуб и постами наблюдения, с рядами внешних каркасных арок, барельефами и статуями, они были воплощением техногенного совершенства, а свет прожекторов, играющий в многочисленных гранях и отражениях брони и яркого серебра декоративных украшений, добавлял им красоты и величия. Некоторые из них Тристанский барон видел еще не сошедшими со стапелей, потом командовал ими в воздушных сражениях и встречал с победой в порту приписки.
Заложив руки за спину, барон отстраненно наблюдал суетливую повседневность военного порта, отблески света на корпусах кораблей и казавшуюся со стороны бестолковой возню дронов. Он не сразу обратил внимание на спешившего к нему офицера флота бароната. Рядом с ним всегда находился только личный адъютант, спокойный и безмолвный. Киборга нельзя было назвать полноценным человеком, но его неизменное присутствие скрашивало одиночество.
Тихо стуча подошвами высоких армейских сапог по плитам дорожки причала, к нему подошел офицер в полевой форме вооруженных сил феода и, поклонившись, отрапортовал:
— Господин барон, флот готов и ожидает ваших распоряжений.
Он вытянулся, обращаясь к барону, держа одну руку на эфесе шпаги на поясе, а вторую приложив к сердцу. Говорил офицер четко, выделяя каждый слог, с интонациями профессионального военного. Высокий и статный, со скуластым лицом и пышными бакенбардами, не закрывающими только подбородок, он ждал ответа, внимательно глядя на барона бледно-голубыми глазами. Его зеленая длиннополая шинель выглядела далеко не новой, золотая вышивка на ней уже успела потускнеть от времени, а на груди блестели многочисленные награды.