Мистер Бейли вернулся как раз тогда, когда взмыленный, раскрасневшийся Фред, кое-как запихнув документ во внутренний карман пиджака, вернулся на кресло и попытался принять самый беззаботный вид. Впрочем, директор, не обратив на это никакого внимания, срывающимся голосом попросил его зайти попозже.
– Без проблем, – не скрывая радости, ответил Фред.
Находиться здесь он больше не мог.
Коридор представлял собой весьма жалкое зрелище: весь пол был засыпан черным пеплом, а на стенах виднелись грязные разводы и оторванные куски узорных обоев – Джошуа Уэбстер, известный на весь Лицей проказник и любитель устроить всеобщий переполох, постарался на славу.
«Точнее, перестарался», – подумал Фред.
– Ну, как успехи? – шепотом спросила выскочившая откуда-то Ронни.
За ее спиной маячил чумазый, улыбающийся во весь рот Джошуа, в руке которого был сжат непонятный предмет, похожий на довольно потрепанную хлопушку.
– Получилось, – только и смог ответить Фред.
Ронни неверяще посмотрела на него, но, заметив вновь появившиеся в его глазах огоньки, широко улыбнулась и сказала:
– Значит, не зря мы тут все испортили!
– Вам сильно влетело? – усмехнулся Фред.
– Вообще-то нет, – нервно хихикнула Ронни. – Джош знает, где можно хорошо спрятаться, поэтому директору только и оставалось, что топтаться на месте и выкрикивать свои бессмысленные угрозы в пустоту.
– Думаешь, он потом не догадается? – помрачнел Фред. – Как только ты исчезнешь, администрация Лицея сразу все поймет.
Она отмахнулась.
– Это не самое страшное, что может произойти.
Следующие двадцать минут они потратили на то, чтобы заполнить пустые графы в разрешении. Фред долго противился этому, но, согласившись с тем, что его почерк больше похож на почерк преподавателя, послушно вписал имя и фамилию Ронни и указал срок – один земной день.
– Мистер Линдлей тебя раскусит, – предупредил он, отдавая разрешение Ронни, нетерпеливо наблюдающей за ним. – Он не настолько глуп, чтобы не заметить эти чернила, даже если ты прикроешь их каким-нибудь другим документом.
– У меня нет другого выхода, – отрезала Ронни.
По пути в аудиторию мистера Линдлея она заскочила в комнату и взяла несколько относящихся к духучету образцов бумаг. Она понимала, что Фред прав, но все же не могла упустить такой шанс, тем более что вероятность того, что старый наставник все же ничего не сообразит, была высока.
Преподаватель-горбун, как обычно, дремал, уронив голову на грудь и изредка вздрагивая. Полы его мантии, украшенной огромными серебряными звездами, едва шуршали при каждом его движении. Сидевшие на последних партах припозднившиеся студенты, совещаясь, доделывали какую-то работу.