– И че останавливает? – усмехаюсь.
Она хочет увидеть в моих глазах страх, а его нет. Четко просекаю, была б ее воля, она б уже это сделала. Значит, не велено. Пока так точно. Все же не просто так ведьма ко мне пожаловала. Какую-то подлянку точно устроит.
– Я приберегу этот метод на потом, – снова чихает, глаза слезятся. Делает два шага назад. Тяжко ей тут находиться. – Если не одумаешься, тебя и не такое будет ждать. Ты в моих руках, София, я могу как облегчить твою участь, так и провести тебя через сотни пыток. Король прислушивается к моему мнению, и скоро он перестанет тебя щадить. Ты не сокровище его коллекции наложниц, ты сорняк, – она сменила тактику, голос звучит дружелюбней, хотя яд так и сочится из нее.
– Правильно, что еще остается в твоем случае, только тешить себя сказками, какая ты важная шишка для короля. А по факту девка на побегушках, куда послали, туда и пошла. Чего ты добиваешься? Чтоб я приползла и в ноги королю кланялась при всех? За это тебе, небось, награду пообещали? Так не будет этого, Женька. Твой индюк даже честно выиграть в карты не может, о каком минимальном уважении может идти речь? – смотрю на нее уже без агрессии, устало. Надоело препирательство, пусть валит. И хоть тут даст отдохнуть от них.
А ведьма в лице меняется. Нос дергается, кончик вибрирует, глаза краснющие, губы дрожат. И тут фиг поймешь, на что у нее реакция: на мои слова, или аллергия усиливается.
– Как ты сказала? Что за глупости! Совсем рехнулась! – я в ступоре, не пойму, чего вдруг ее так переклинило.
– Правду сказала, – пожимаю плечами.
– Король всегда выигрывает!
– Мухлюет, потому и выигрывает, – ее реакция меня начинает забавлять. – И я его спалила. Только этот гнида фиг признается. Но и я не собираюсь идти у него на поводуи желание исполнять. Если б по чесноку выиграл – базару нет. А так, пошел он…
– Врешь ты все… – а меж тем нотки неуверенности в голосе проскальзывают. И взгляд затравленной мученицы вдруг появился.
– Там не только я была, его брат, скорее всего, тоже это просек, и Дарки, сто пудов, видел! Еще драконы с нами были, но о них сказать ничего не могу, – и с каждым моим словом, Женька все зеленее становится. К стене прижимается, головой медленно из стороны в сторону трясет.
– Быть того не может… – шепчет едва слышно.
Выпучивает глаза, хватается за горло, кашляет. Падает на пол.
– Было, было! – чет мне ее даже жалко стало, как ее корежит. – Ты это, Женька, иди… пока тебя аллергия совсем не скрутила…
Она что-то совсем неразборчиво бормочет, наклоняюсь вперед, чуть подползаю, насколько цепи позволяют. Ведьма чуть лбом о пол не бьется и хрипит что-то типа: «Все пойдет прахом…». Хотя может, послышалось? Ее конвульсивный треп сложно разобрать.