– Да в общем – то нет.
– Ну, что вы, это же очевидно. Посмотришь на иных – ничего, кажется, из себя интересного не представляют, а всё у них в порядке: муж, семья, дети, живут часто материально скромно, но дружно, весело. Так вот: мне уже было двадцать шесть – встретила я одного мужчину. Показалось, что этот человек и сможет составить мне женское счастье. Поженились. Не прошло и трёх месяцев стал мой избранник прикладываться к бутылочке – сначала изредка, потом всё чаще, а дальше вообще, практически, я его трезвым уже не видела. Естественно развелась. Хвалила себя за то, что хватило ума не забеременеть от него. Тешила себя мнением о больших шансах на вторичное замужество без ребёнка. Позже поняла – это полная ерунда! Если женщину любят, то ребёнок не может помешать. И вот итог: к моим тридцати двум ни второго мужа, ни ребёнка. Решила стать матерью – одиночкой, а вскоре позвонила Вика… Ну, вот собственно я всё рассказала.
– Что ж, Наденька, всё понятно. А вот и кафе. Давайте зайдём и за столиком продолжим разговор.
В кафе Родослав заказал по чашке капучино и, по желанию Нади, шоколадные пирожные.
– Скажите, Надя, а Вика вас не предупреждала, что наши совершенно особого свойства, как вы выразились, отношения нужно будет зафиксировать в особом же договоре?
– Да, я знаю об этом с её слов в общих чертах.
– Тогда вот прочтите этот контракт. И если вы согласны со всеми пунктами, впишите свои фамилию, имя, отчество, номер и серию паспорта и распишитесь там в конце.
Надя бегло пробежала глазами по тексту контракта на оплодотворение и, устремив на Муромского синеокий взор, в котором трудно было найти смущение, спокойно произнесла: «Я согласна.»
– Нет, Наденька, вы внимательно почитайте ещё раз. Я хочу, чтобы вы вникли в смысл каждого пункта для полного, с вашей стороны, понимания.
Надежда вторично, и на этот раз действительно медленно, вдумчиво вчитывалась в содержание контракта, но на её лице по – прежнему ничего не отражалось, кроме разве что едва заметного удивления.
– У меня нет никаких возражений, Родослав. У вас найдётся ручка?
– Да, конечно, вот возьмите.
Контрактант Смарагдова вписала в специально предусмотренные в тексте контракта пустоты свои личные данные и расписалась внизу последней страницы, проставив рядом с подписью дату.
– Извините, Надя, но надо подписать второй экземпляр, чтобы контракт был и у вас, и у меня.
– Да, конечно, всё правильно! Сейчас, вот – пожалуйста.
В то время, пока Надя занималась бумажками, Муромский смотрел на неё и думал о нелепости происходящего диалога. Вместо естественных в такой ситуации комплиментов ему приходилось прибегать к канцелярскому бездушному языку. Род осознавал, что в нём уже начало прорастать чувство человеческого расположения к этой красивой, слабой, пытающейся бороться с тоскливым одиночеством, женщине. Вполне вероятно, думал он, что рождающаяся в его душе приязнь вызовет ответные волны симпатии и в её сердце. От этого предстоящая интимная близость между ними только может получить естественный мотив – и это не плохо, но она же – человеческая предрасположенность неизбежно окажется причиной душевной травмы при завершении контрактных отношений. Родослав начинал смутно догадываться почему Виктория назвала миссию оплодотворителя жертвенной.