— Принято. — ответили мы и отправились занимать койки.
Пришлось, правда, ограничивая физическое воздействие, объяснить правила паре аристократов не из нашего клуба, занявших наши койки возле девушек. Возмутились они знатно, ведь всего минуту назад на их лицах была улыбка победителей. А тут такие новости. Даже попытались возразить и наехать на нас, но были посланы. Посланы к графу Оре. Он объяснил этим сторонникам одной азиатской принцессы, что своё недовольство они могут запихнуть себе в задницу. А если там слишком тесно, то он не против помочь утрамбовать всё это шваброй, стоящей в углу.
«Мы тебе это ещё припомним» — трусливо отступили они. И правильно сделали. Время позднее, все устали. А завтра нам предстоит уйма работы по получению на складах боеприпасов и комплекта маскхалатов для местных заснеженных широт.
— Эй, тут же Ванс был! Ты совсем бесстыже уже ко мне клеишься! — с соседней койки запротестовала Кейт.
— Был Ванс, стал Иванс. Хватит ныть. Все вопросы к боссу. А если я тебе не нравлюсь, девять кроватей ждут тебя, чтобы поменяться. — постарался я сдержать улыбку, так как и впрямь выбирал себе койку наугад.
Стоит отметить одну особенность… Койки были классическими пружинными одноярусными кроватями, дошедшими к нам, пожалуй, от дедов. Располагались они парами, не считая двух коек у окна. Одна из этих коек осталась не занята, а вторая по личному поручению графа Оре была занята Йожелем. Вот и вышло, что койки, стоя парами друг к дружке, были разделены между девчонками. Кроме двух. Эти две койки под номерами одиннадцать и двенадцать примыкали к занятым нами тринадцатой и четырнадцатой. На этих койках расположился я и Борк. Понятно, чего этим бирюзовые ленточники так возбухали. Я бы тоже возмутился, если бы моим соседом стал потный, немытый коллега вместо сексуальной девки.
— Что, никто не соглашается? Ая-яй… Какая жалость. — с издёвкой я посмотрел на вернувшуюся с переговоров с подругами Кейт.
Если остальные видели во мне слабого, худого коротышку, что каким-то чудом выдерживал нагрузки во время общих занятий, то она не хотела лежать на соседней койке по совершенно другой причине. Причине, скрывающейся в тараканах в её собственной голове.
— Если хоть пальцем тронешь меня, прибью. — пообещала она шёпотом.
— Тогда и ты ко мне не прикасайся. Ты старше меня на три года, а ведёшь себя как подросток пубертатного периода. Ты знаешь, почему и зачем я здесь оказался. Не дура, хоть и упорно строишь её из себя. И знаешь, на что я способен. Так что готовься к отбою, боец. — охладил я её пыл, после чего закончил расстилать кровать и улёгся.