Девушка явно спала и видела какие-то сны. Иногда начинала ёрзать или прижиматься ко мне ещё сильнее, сводя с ума. Да, ночка прохладной выдалась, а одеяло было одно и лежало на кровати, с которого она благополучно свалила.
Я пропустил утреннюю зарядку, тренируя силу воли. Но все мои старания пошли прахом, когда она принялась искать, судя по всему, одеяло, и ещё на остатках сна закинула руку за спину. Я лежал бревном, но она нашла ту самую ветку, что доставляла ей дискомфорт. и схватилась за неё.
Б#?&Ь!!!
— Ааа? — она перевернулась, не отпуская меня, и с удивлением посмотрела на меня.
Я уже был на грани фола, и мои глаза уставились на её выпирающие под моей майкой груди.
— А? ААААА! — она наконец проснулась, завизжала и сжала кулак ещё сильнее.
— Отпусти… — взмолился я.
— Извращенец! — она отдёрнула руку и залепила мне пощёчину.
Зашибись утречко.
Завтракали в подавленном молчании. Душ помог сбросить пар, и я злился из-за пропущенного часа на пробежку и зарядку. Пришлось ограничиться перед душем быстрой разминкой мышц на месте.
— Вечером уходи к отцу. — я закончил есть кашу и принялся пить обжигающий чай.
— Почему? — она удивилась. — Из-за того, что я тебя ударила?
Я посмотрел на неё максимально суровым взглядом.
— Так сам виноват, нечего было свою торопуньку ко мне прижимать. — она, нервничая, развернула конфету, откусила половину и продолжила с набитым ртом.
— Это ты ещё легко отделался, в следующий раз могу и между ног зарядить, понял? — по мере разговора она всё больше набиралась наглости и храбрости.
— Вечером — к отцу. Не пойдёшь — сам отнесу.
— ДА ЗА ЧТО? — она подорвалась и зашатала стол, в итоге опрокидывая чай на свои шорты.
— Вот тебе и карма… — злорадно улыбнулся я.
— Блин! Горячо! — она принялась вытирать чай, но это было бесполезно.
— Знаешь, а это забавно. — я продолжал смотреть на неё, крутящуюся юлой и топчущейся на месте.
— Что тебе забавно? — она злая отшвырнула полотенце и отправилась к шкафу с вещами.
— Забавно, что ты сперва отжала мою кровать, затем отжала половину моего матраса, вжала меня в стену, заставляя чувствовать сумасшедшее неудобство и неловкость, затем проснулась, начала играться с моим другом, и в конце обвинила, нахамила, влепила пощёчину. А сейчас карма вернула свой долг. — за дверью послышались высыпавшие из своих комнат студентов, которые огромной толпой ломанулись в уборную на этаже.
До неё дошло, что выйти туда, словно описавшейся, она не сможет.
— Выйди.
— Неа, моя комната. Не хочу выходить.
— Отвернись! — приказным тоном потребовала она, на что я лишь сложил руки и приготовился к зрелищу.