Я никогда не упускал своей цели.
До сих пор.
Дерьмо.
Я провел рукой по волосам. Это не будет хорошо выглядеть в моем послужном списке. Очевидно, я не мог убить Боба, следовательно не мог сохранить свою безупречную репутацию. И я не мог позволить кому-то другому убить его. Во всем остальном я не был уверен.
— Ты здесь.
Я удивленно моргнул, глядя на Боба. Во-первых, я был шокирован тем, что он вспомнил меня. Я думал, что довольно хорошо смешался с толпой. Большинство людей не помнили меня, даже когда я был достаточно глуп, чтобы сидеть напротив них и пить кофе.
Я не смог устоять после того, как впервые почувствовал запах своей пары.
И, во-вторых, я был шокирован — и немного заинтригован… и, возможно, смущен — тем, что он казался таким счастливым, увидев меня. Если судить по улыбке, мелькнувшей на его пухлых губах, он был практически в восторге.
— Я не думал, что ты придешь, — сказал Боб.
Он ждал меня?
— Я здесь, — сказал я, потому что Боб, казалось, ждал, что я что-то скажу.
Мои брови поползли вверх, когда Боб потянулся ко мне.
Был ли я готов к этому? Я знал, что если прикоснусь к нему, то заявлю на него права, и это будет конец той моей жизни, которую я знал. Мне больше не придется беспокоиться только о себе. Будет кто-то более важный, чем я.
В то время как большинство пантер не образовывали семей, те, кто находил себе пару, делали это, и эти узы оставались неразрывными даже после смерти. Как только были заявлены права на пару, остальные становились не нужны. Боб станет для меня всем, и я буду защищать его ценой своей жизни.
— Пожалуйста, — прошептал он, протягивая руки.
О, черт.
Я бросил куртку на пол и растянулся на кровати рядом с Бобом, подтянув его под себя.
— Ты пахнешь просто охрененно, детка, — пробормотал я, потершись носом о теплую кожу на шее Боба. — Прямо здесь, ты пахнешь так сладко.
— Н-никто еще не называл меня сладким, — прошептал Боб.
— Я считаю, — я начал поочередно обнюхивать кожу Боба и лизать ее. Боб был так же хорош на вкус, как и на запах. Я действительно хотел съесть этого маленького человечка. Мне хотелось облизать его сверху донизу.
А потом, может быть, снизу доверху.
Я осторожно стал стягивать его рубашку с живота. Мне хотелось больше кожи. Когда его рубашка задралась до подмышек, я перешел от шеи к груди. Я впился губами в один из темных сосков Боба.
Крик, сорвавшийся с его губ, заставил мой член затвердеть. Разве что-нибудь когда-нибудь звучало так эротично? Зная, что я заставил свою пару издать этот звук, я почувствовал себя богом.
— Руки вверх, детка, — сказал я, подтягивая рубашку чуть выше. Мне определенно нужно было больше кожи, желательно голой с головы до ног. Как только он поднял руки, я стянул рубашку и бросил на пол.