Это похоже на то, как скульптор старательно стачивает лишнее со своей статуи. Сразу отсеиваются 90% тех, кто полагал, что балет – это танцы. Начинается труднейшая работа по преодолению боли. Выносливость, терпение становятся постоянными спутниками ученицы, а кровь, проступающая сквозь балетную обувь, вскоре не вызывает ни малейшего беспокойства. Реакции тела попросту пропадают.
Главное – ЧТО стоит за всем этим: магнетизм творения. Если творчество близко и ощутимо, если ты можешь прикоснуться хотя бы к начальному совершенству, все остальное перестает существовать. Иногда после репетиции, когда дыхалка, открывшаяся неограниченное количество раз, уже не принадлежит тебе, чувствуешь себя пустотой, в которой, тем не менее, есть что-то бесконечное.
И в памяти зафиксировался этот важный пунктик, этот момент самопревосхождения, когда казалось, что ты сейчас рухнешь замертво… Вышла со сцены – все отдано, все излито, и ощущаешь необъяснимое единение со свидетелями этой мистики. Накатывает удовлетворение, которое так недостижимо в повседневности».
Да моя работа по сравнению с этим – просто игра двухлетки в песочнице! Хотя, если вдуматься, кое-какие сходства в наших профессиях есть. Мне вот тоже приходится «стачивать» излишки словесных нагромождений со своих детищ, неоднократно все перепроверять и редактировать, чтобы в результате в газету попал добротный, солидный, мойматериал, а не подвергшаяся многочисленным правкам главреда жалкая заметка. Под которой даже имя свое поставить стыдно.
Неотъемлемым спутником журналиста, среди прочих, является и терпение: бывает, ну никак не можешь подобрать самое точное, идеальное слово, долго «зависаешь» над одним предложением – потому что не цепляет, не запоминается, не передает должных эмоций.
Как итог – не успеваешь, дописываешь запланированную в следующий номер статью ночью дома, проклиная себя за мучительную тягу к безупречности. И ведь что самое обидное: читатель проглотит этот твой шедевр максимум за пять минут, ты же паришься над ним часами, а порой и днями!
Зато когда интервью, рецензия или репортаж сдается наконец-то на верстку – испытываешь жуткое облегчение, удовлетворение и гордость за себя. А уж когда видишь собственное «произведение искусства» на свежеотпечатанной полосе, осознавая вдобавок, что газету получают тысячи крымчан, – и вовсе башню сносит, и ты, подобно раззадоренному бычку (в моем случае – телочке), уже бьешь копытом оземь, готовый устремиться навстречу новому заданию. Магнетизм творения!