Он выплеснул остатки чая на пол. Надел плащ. Клементина, уже одетая, ждала у двери. Не говоря ни слова, они вышли. Захлопнулась деревянная крашеная дверь. Потом еле слышно хлопнула входная.
Друзья переглянулись. Их тела были исцарапаны и кровоточили: видно сумасшедший грибник раздел их наверху и волочил вниз по лестнице. Они мычали, пытаясь узнать у Максима, кто это. Тот показывал глазами на себя, но понятнее не становилось. Адская боль жгла сзади. Петя выгнулся и посмотрел на Митю, стоявшего рядом. Между ягодичных мышц у того торчал рыбий хвост. У Максима на том же месте виднелись кукольные ноги. Свою грибную шляпку Петя не видел.
Постепенно от изнеможения они начали терять сознание. Периодически приходя в себя, то один, то другой принимались в исступлении трясти цепи, но штыри были вбиты накрепко. Через час изнурительной работы Петя смог лишь освободить левую ногу, но дотянуться ей до чего-то путного не мог. Им страшно хотелось пить, и они жадно смотрели на чайник у плиты.
Прошло еще два часа. Петя пытался соображать. “Так, сегодня воскресенье, завтра нас хватятся на работах. Через три дня объявят в розыск. А толку? За это время я погибну от боли в жопе. Зачем я тогда трогал этот гриб? Кто бы меня предупредил…”
Неожиданно он заметил, что левой ногой может дотянуться до Мити. Мгновенно у него созрел план: неприятный и совсем не дружеский. Но медлить было нельзя. Он мысленно попросил Митю простить его. И тут же сильно ударил ногой по торчащему рыбьему хвосту. От приступа боли Митя инстинктивно дернул руки вниз, правый штырь выскочил из потолка, осыпав Митю острой бетонной крошкой. Митя заорал: плавники сома внутри еще сильнее впились в его внутренности. Но зато его правая рука освободилась!
Забыв о скотче на губах, Митя схватился за хвост сома и резко дернул его, извлекая окровавленную рыбу. Следом за ней полилась кроваво-бурая слизь. Стало еще больнее, чем когда сом был внутри. У Мити полились слезы. Он даже не рыдал ─ скулил. Друзья с ужасом смотрели на него. Петя радовался (если в этой ситуации такое чувство было вообще уместно), что у него там “всего лишь” литая резина. Да, жуткого диаметра, но резина…
Наконец, к Мите вернулась способность действовать. Правой рукой он схватил левую и всем телом повис на штыре. Старый бетонный потолок не выдержал, и штырь вылетел. Митя упал на пол. Лежа он мог дотянуться до нижних полок с консервами. А уж там лежали всевозможные приспособления для засолки: машинка для закатывания банок, камень для гнета, ложки, нож. Орудуя камнем, Митя освободил ноги. И тут же сорвал скотч с губ: своих и Максима.