– Да… – ответил, – ко мне приходили, но только позвонили в дверь и все, я поначалу не связал звонок с чьим-то визитом.
– Допустим, а что же после?
– Как я и говорил, – продолжил Акстафой, – все так, как я и говорил. Звонок в дверь, потом по телефону, но я после того, как эту надпись в подъезде сделали… духу у меня нет ночами-то да вечерами впускать кого или откликаться! Но когда я услышал, что через несколько минут все звуки посторонние и голоса за стенку к Ефремову переместились, то подумал, что, может, ко мне-то по ошибке стучались, вот я и опустил детали-то…
– Э-к! Предусмотрительно, – ответил Ламасов, – а знаете, мужчина по фамилии Пуговкин, в соседнем доме живущий, он нам по секрету открыл, что видел троих, которые поочередно подъезд покидали, – Варфоломей вскинул палец, – но… нам Пуговкин сообщил, что только второй – бежал, а вы, Алексей, припомните, говорили, что сразу после стрельбы слышали, как кто-то… прочь, значитца, из подъезда – как пулей вылетел, я прав?
Акстафой кивнул.
– Да, я помню! Слышал топот, подумал, что драка какая на лестнице продолжается? Но потом понял, что маловероятно, звуки уж как-то быстро стихли.
Варфоломей откашлялся.
– Это хорошо, что помните… но вот кто третий-то был? Он, значит, последним ретировался, опосля спринтера нашего.
– Вот уж это, – опять оживился Акстафой, – хоть увольте, хоть режьте меня без ножа, а не скажу – потому как не знаю!
– Ну, без ножа вас несколько затруднительно будет резать, а в остальном к чему такая жертвенность? Верю я вам, – с хитрой улыбкой ответил Ламасов, – уж теперь-то, поди, я у вас отбил охоту мне басни свои рассказывать о семерых зеленых цыплятах?
Акстафой опустился в кресло и промолчал.
– У вашего сына автомобиль имеется? – спросил Ламасов.
– У Глеба?
– Да… у Глеба.
– Какой автомобиль? Нет у него… а причем тут Глеб?
– Вы с сыном когда в последний раз разговаривали?
– В последний раз?! Погодите, – Акстафой приподнялся, – а что Глеб?
– Я думаю, что Глеб, может – к вам вчера приходил?
– Нет. Не приходил.
– Вы сказали, вам звонили?
– Но это не Глеб!
– Откуда знаете?
– Не знаю.
– А могу я у вас спросить о Глебе?
– Ну, спрашивайте, – недоуменно протянул Акстафой.
– Ваш сын по вероисповеданию кто?
– По вероисповеданию?
– Да, кто он?
– А-а… кто… кто.
– Затрудняетесь ответить?
– Етить, одному Богу известно, во что сегодняшняя молодежь верит, но Глеб атеист, наверное… это ведь популярно нынче!
– Понимаю, а в одежде у него какие предпочтения?
Акстафой замялся.
– Ух, задали вы мне задачку… в человеческие одежды, поди, одевается Глеб, не в шкуры же звериные! В двадцать первом веке живем, как-никак. В джинсах, наверно, в футболках… да в рубашках там каких-нибудь, а местами мое старье донашивает.