Яз взяла в кулак горсть пыли и крепко сжала ее. Эулар сказал, что они бросают детей со старой кровью в яму, чтобы опасность могла отточить их навыки и продвинуть через барьеры, которые не могли преодолеть практика и учеба. Но у самих жрецов была одна из четырех древних кровей. Герантов, хунска и марджалов посылали присоединиться к Сломанным и преодолеть все опасности подземелья. Однако самые редкие из них, кванталы, поселились в этой теплой горе, окруженные богатством и роскошью.
Была ли это просто испорченность, порожденная владением бо́льшей властью? Или это означало, что кванталы обладали какими-то более тонкими искусствами, которые лучше спокойно изучать в тепле и уюте? Навыками, которые вряд ли достигнут предела, если за тобой гоняются монстры? Яз спросила себя, не обладает ли жрец силами, которых она не имеет и о которых даже не подозревает.
Вместо того, чтобы тратить время на бесплодное беспокойство, Яз решила развлечься, исследуя содержимое своего кулака. Она раскрыла ладонь и начала водить кончиком пальца по лишенной света пыли, прислушиваясь к слабым звукам многоголосой песни. Эулар почти заглушил ее, но следы все еще оставались. Она попыталась выделить песню одной пылинки и надолго погрузилась в эту задачу. Она начала слышать неожиданные сочетания; медленное взаимодействие рефренов передавалось взад и вперед, как песня кита в самой высокой вообразимой тональности. Были мелодии, которые погружались в ее регистр, а затем взлетали за пределы досягаемости. Были лидеры и последователи. Голоса повторяли темы, разрабатывали их, передавали новую работу обратно в массу. Она представила себе каждую песню как жизнь человека, живущего в разговоре с окружающими, — одни стремятся доминировать, другие следовать, третьи все еще идут своим собственным путем, несмотря ни на что, все они уникальны, но и похожи.
Время шло, и Яз погрузилась в песню, находя голоса, которые принадлежали друг другу, и крепко связывая их. Присоединяя свою собственную мелодию к массе, делясь ею, посылая взад и вперед.
Какой-то звук заставил ее поднять голову. В дверном проеме стояла фигура, скрытая светом фонаря, который она несла:
— Я сказала, ты не хочешь эту еду?
Яз наклонила голову, пытаясь разобраться в звуках, которые издавала женщина. Она так долго занималась этой песней, что слова уже не укладывались у нее в голове. Спала ли она? Неужели ей все это приснилось? Она не знала.
Один охранник вошел в комнату, второй ждал у двери. Женщина взяла маленькую доску рядом с Яз и заменила ее другой, также с полудюжиной кубиков рыбы. Яз была поражена, увидев, как она забирает еду, как будто та стала плохой. Яз хотела сказать ей это, но язык был слишком медленным, чтобы приспособиться к этой задаче.