Больнючий тычок острым ногтем в бок заставил закрыть рот и повернуться. Марьяна, невинно хлопая глазами, посмотрела сначала на него, потом на отца.
— Нет, пап. Это я виновата. Денис Олегович вчера ключи мне отдал, сейф отомкнуть попросил, а у меня руки, сам знаешь, "золотые". Короче, открыть я открыла, а потом замок заел и замкнуть его обратно мы не смогли… И Денис Олегович документы к себе в сейф положил, в кабинете… Он сейчас принесёт…
Орлов завис. Тупо стоял с открытым ртом и хлопал глазами. Это что, она его сейчас прикрыла, что-ли? После всей, так сказать, успешно проведенной воспитательной работы? Ну и в чём подвох?
Генерал укоризненно покачал головой и тяжело вздохнул: — И тут ты отличиться уже успела… Не дочь, а наказание какое-то… — перевёл строгий взгляд на Дениса, — А ты, чего стоишь, как истукан? Бегом за документами!
Орлов через ступеньку поскакал вниз по лестнице. Открыл кабинет, схватил ключи от сейфа. Помчался в приёмное, забрал бумаги. Запыхавшийся, вернулся к генералу. Тот что-то выговаривал дочери. Она понуро смотрела в пол и молчала.
— Позорище… Никогда на тебя положиться нельзя… Всё испоганишь… — и, обращаясь к Денису, — Вернулся уже? Молодец. Управился за три минуты. Ну, что, лейтенант медицинской службы Королёва, идите, поднимайте по тревоге личный состав. Постарайтесь ничего не сломать и не потерять. А вы, Денис Олегович, останьтесь. Разговор есть.
Королёв, покачиваясь в кресле, нервно барабанил ногтями по столу. Денис сидел напротив на краешке стула, боясь пошевелиться под тяжёлым начальственным взглядом. Было полное ощущение, что генерал изучает его, как под микроскопом.
— Мы с тобой нигде раньше не пересекались? — спросил, наконец Королёв.
— Вряд ли. Я бы запомнил.
— Значит, просто похож… Ну, да ладно. Впечатление ты производишь человека серьёзного, обстоятельного. В отличие от моей стрекозы.
Денис внутренне содрогнулся. Ага. Конечно. Очень дисциплинированный и крайне ответственный… Так лохануться… Да если б не ваша стрекоза…
— Женат? — грозно сверкнул глазами генерал.
— Так точно.
— Это хорошо. Значит, Марьянкины женские штучки проходить не будут. Хотел тебя попросить присмотреть за ней. Чтобы с плохими парнями не спуталась, в нехорошую компанию не попала, не опустилась, рост профессиональный не забросила, — Андрей Михайлович тяжело вздохнул, — Одна она у меня… Упрямая… Решила, что всё сможет сама. Ни меня, ни мать совсем не слушает… Ну, ладно, это лирика. В общем, работой её загрузи посильнее. Дабы на всякие глупости времени поменьше было. И, построже. Чтобы жизнь мёдом не казалась. Как у неё дела докладывать будешь каждую неделю. А то у меня, старика, душа болит. За дополнительную нагрузку отблагодарю. В накладе не останешься.