Ужин заканчивается скандалом Льва и Ильи, но это было ожидаемо. У меня уже скопилось слишком много вопросов, но все они меркнут, как только вспоминаю насущную проблему.
– Подбросишь нас? – просит брата Тим, как только мы выходим из дома.
– Да без базара.
Пока едем, прикидываю, как начать, с чего. Но все слова плотно застревают в горле, едва мы переступаем порог дома. Тим набрасывается на меня, как оголодавший, и я не могу сопротивляться его напору, со стоном помогаю снять с себя одежду. Тело уже горит в огне желания, но в тот момент, когда любимый резко входит в меня снова без презерватива, выпаливаю со слезами:
– Не надо.
Мы так и стоим в коридоре, и я не вижу больше похоти в любимых глазах, там стоит вопрос. Вопрос, который следовало решить уже давно.
– Ты… злишься? Или что? Я сделал тебе больно?
От его вопросов еще больше хочется зареветь, не нахожу ничего лучше, слова сами срываются с языка:
– Я не могу забеременеть, понимаешь!
Осознаю свою ошибку слишком поздно. Тимур отскакивает от меня, будто от звонкой пощечины. В глазах уже стоит понимание, но, черт возьми, не то! Дура, какая же ты дура, Анисья! Когда уже научишься яснее выражать свою мысль?!
– Понимаю, – говорит с ехидной улыбкой, но я же вижу в глазах адскую боль, – такие, как я, не имеют право размножаться.
– Тим, нет! – подаюсь вперед, но он отворачивается и стоит солдатиком, не принимая мою ласку. – Я очень хочу родить тебе малыша, но…
– Но мои гены…
– Да заткнись ты, блин, и дай мне объясниться! – взрываюсь, меня бесит, что он так думает.
Хотя не бывает дыма без огня. Тимур бы так не думал, если бы его не ранили похожими словами. Черт, если снова постаралась Алиска, клянусь, проткну иголкой ее силиконовые сиськи и губы!
– Ты ведь видел шрам у меня на боку, мне делали операцию на почке. И прежде, чем планировать беременность, мне надо пройти обследование, взвесить риски. Вот что я хотела сказать. Может, я и не смогу…
Не договорив, прячу взгляд. Тим мгновенно хватает меня пальцами за щеки и приподнимает голову. Не хочу, но мне приходится смотреть в его глаза. И в них больше нет упрека, там облегчение.
– Понимаю, надо было сразу сказать, но я боялась, что ты… Ты… Ну… Бросишь меня или…
– Ты глупая? – перебивает с легкой улыбкой.
Вот теперь он обнимает меня, и все тревоги улетучиваются по щелчку пальцев. Может, и глупая, но уж какая есть.
– Если нужно, хоть завтра пойдем на обследование. Разве это проблема? Разве это то, из-за чего нужно бросать любимую женщину? А если бы я был бесплоден или болен, то что? Бросила бы?