Второй полицейский вздыхает, будто уже предвидит громкий скандал. И он не прогадает!
– Это я-то воровка?! – кричу, всплескивая руками. – На минуточку, ты выбил дверь и шарился в темноте по чужой квартире!
– А ты не воруй чужое, тогда к тебе лезть не будут, – парирует нахал, но и я не отступаю.
– И что же я своровала, блин?!
Я уверена в своей правоте, бросаю на мужлана ироничный взгляд, скрещивая руки на груди. Даже кривлюсь в улыбке, как вдруг слышу не менее ядовитый ответ:
– Мейн-кун. Он – мой!
– А…
Мне даже нечего сказать в ответ, тупо прикусываю язык, чтобы не взболтнуть лишнего. Молчу несколько секунд, но потом во мне будто вулкан взрывается:
– Ты больной? Из-за кота пришел в чужую квартиру и выбил дверь, напугал меня до усрачки. А мирным путем нельзя было урегулировать вопрос?
– Мирно договариваться с воровкой?
– Так, граждане… – начал полицейский, но я перебиваю его, к черту все:
– Нет, вы только подумайте! – гаркаю так, что даже котяра дергается от страха на плече… хозяина. – Это вместо «спасибо»?
– Спасибо, что украла моего кота?
– Я его не крала!
Он слышит меня или у него пробки в ушах?
– Так, все! – полицейским надоело, видимо, слушать нашу бурную перепалку. – Я не знаю, кто тут из вас вор, а кто потерпевший, обоих в участок до выяснения личности и обстоятельств!
– Меня за что? – сиплю и упираюсь ногами в пол, но противный полицейский тянет на выход.
– В участке разберемся. Если не виновна – отпустим.
– Я не могу оставить квартиру вот так, – практически рыдаю, когда меня вытаскивают за дверь. – Замок сломан!
– Кому нужна твоя хата? – возмущается мужлан, идя вслед за мной. – Да сам грабитель от жалости захочет бабла тут оставить, лишь бы…
Резко останавливаюсь и приподнимаюсь на носочках. Звонкая пощечина вмиг разрывает тишину, она эхом прокатывается по стенам. Слышу вздох полицейского, но мне плевать. Во мне гудит неспокойный рой пчел из-за наглого заявления. Как и плевать на красную пелену в глазах морального урода. Заслужил! К тому же, второй полицейский крепко удерживает вора, мне нечего бояться, поэтому выплевываю ему в лицо:
– Может, в квартире и нечего брать, но это не значит, что я могу уходить, оставив дверь нараспашку.
– Уводи ее первую, пока не случилось беды, – слышу через вату в ушах голос второго полицейского.
Меня выводят, даже не дав возможности хотя бы попросить помощи у соседки. Я точно уверена, что баба Люба из пятьдесят четвертой вызвала полицию. Спасибо ей, конечно, но чем для меня это обернулось по итогу?
Меня пакуют, как уголовницу, на заднее сидение полицейской машины, и она вскоре срывается с места.