Официант принимает у нас заказ и уходит, но я все еще не решаюсь начать нелегкий разговор.
– Ох, Анисья, – женщина лукаво подмигивает и продолжает: – Так и знала, что между вами с Тимуром что-то происходит. Вы такая прекрасная пара!
Вместо ответа, наконец, с тяжелым вздохом решаюсь начать:
– Понимаешь, есть кое-что, что я хотела бы узнать, но боюсь спрашивать, чтобы не испортить и тебе, и себе настроение.
– Спрашивай. Ты меня заинтриговала.
Нам вынесли заказ, но теперь я понимаю, что кусок не полезет в горло. Делаю быстрый глоток кофе, пока не передумала, и выпаливаю:
– Дело касается Ильи.
Инга понимающе кивает и все равно ждет продолжения. Что ж, рано или поздно эта тема неизменно встала бы поперек горла.
– Он, э-э-э… – не поворачивается язык, как бы ни пыталась.
– Анисья, – Инга вздыхает и сразу же продолжает: – Да, брат-близнец Тимура в подростковом возрасте совершил преступление и понес за него справедливое наказание. Ты это хотела спросить у меня? Или ты думаешь, что Илья взял вину брата на себя?
Видя упрек в ее глазах, мне становится неловко. Ведь точно такой же упрекающий взгляд я видела вчера у Тимура. Ему было больно и в то же время обидно. Ведь у меня наверняка и мысли не могло такой возникнуть. Вот честно, если бы ни Демьян с Росом, так и было бы!
– В том деле пострадавшим парнем был близкий друг моего брата. Они были вместе в тот день, и мой брат, он… – осекаюсь, не могу подобрать правильные слова.
– Он не хочет, чтобы ты даже близко подходила к Тимуру. Не говоря уже про Илью, – догадывается Инга.
– И это еще мягко сказано, – констатирую я, не зная, что еще сказать.
Инга не спешит с ответом, она медленно допивает кофе и только потом говорит с несмелой улыбкой:
– Тимур хороший мальчик, они с Ильей – как черное и белое. Илья характером пошел в отца, тот любил держать всех в ежовых рукавицах. Ну до того тяжелый человек, что с ним ужиться нереально. Я с горем пополам развелась с мужем, когда мальчикам только исполнилось четырнадцать лет. Это был долгий и изнуряющий процесс. Думала, что мне удастся забрать близнецов себе, но их отец на суде настаивал, что хочет сам воспитывать мальчиков. Даже перекрутил нашу с ним ситуацию и каким-то образом повлиял на судью. В итоге мне оставили Тимура, а ему – Илью. Несмотря на то, что мне разрешили видеть сына, конечно же, бывший муж не позволял мне этого, а если и разрешал, то был рядом и перебивал едва не каждое мое слово.
Инга замолчала, а я быстро перевела дыхание. Не дышала, пока слушала ее. И не подозревала даже, что суд реально может вынести решение, разделить близнецов! Да это же… кощунство!