– Внутри дома, – шептала она, цепляясь за старые доски, в попытках сохранить ускользающее сознание. – Там.
Дом пожирал огонь. Она с облегчением увидела, как из дома выходит Владимир с матерью на руках, а за ним Алексей, тащит скрученного Гребенкина.
– Девушка, мне требуется осмотреть вас, – обратился к ней один из медицинских работников.
Забава разглядывала на лице Алексея кровавые ссадины, пока он передавал пьяного Гребенкина полицейским. Скорая с Владимиром и бабой Ларой уехала. Алексей подошел к ней. И она разглядывала его теперь иначе. Он пришел к матери. Вернулся. ИВ внутри забавы что-то защемило от радости. На губах пробилась робкая улыбка.
– Ты все-таки простил.
Пожарные начали проливать пламя водой. Люди помогали, как могли. И огненные искры метались в воздухе в попытках найти новый объект для возгорания.
– Вам нужно в больницу, – сообщил работник, оглядывая Забаву. – Вы с ней?
Спросил он Алексея, что стоял напротив девушки и смотрел на нее, не отрываясь. И в глазах его скользила нежность.
– Она живая? С ней все в порядке?
– Ей стало плохо.
– Она поняла, что это вы?
Алексей покачал головой.
– Поедим вместе.
Пару секунд он смотрел на нее в задумчивости, а затем шагнул к ней, прижал к себе и Забава поняла, что он собирается делать. Он обхватил ее лицо руками, приблизил. Его губы коснулись ее губ. Он целовал нежно, трогательно, ласково. Так, что она не могла не чувствовать его благодарность. Проникновенно он заглянул ей в глаза.
– Я люблю тебя, – произнес совсем тихо, но она поняла, задрожала, и легкий румянец залил ее бледное замерзшее на морозе лицо. Еще не все потеряно. Еще все впереди и все может быть. Ведь кто-то говорил, что нельзя терять надежды.
– Забава.
Она улыбнулась, готова ответить на его чувства. Ощущая, как ее тело переполняется теплом и чувством горячего, нежданного счастья. Но только кивнула. И этого было достаточно.
–Ну, вы едите или как? – осведомился медработник, наблюдавший за ними.
Они сели в скорую, и поехали вслед за вереницей машин. В приемном отделении их встретил Владимир.
– Как она? – по его лицу Забава поняла, что плохо.
Им выдали халаты. Они вошли в реанимацию.
– Ваша мама умирает, – сообщил врач, оставив семью наедине.
Забава соболезнующее посмотрела на Алексея, на Владимира. Алексея трясло, расширились его глаза и опустились плечи. У нее навернулись на глазах слезы.
– Забава, – позвала баба Лара.
Она подошла к ней, тихонько взяла за руку.
–Я здесь, баба Лара, – прошептала, горячо сжимая, негнущееся от старости пальцы, холодные как лед. – И не одна.