«Здравствуй, малая».
«Не хочешь прогуляться?»
«Прямо сейчас».
Егор всегда мог стать реальным воплощением спонтанности: неожиданные решения были в его жизни на каждом шагу. Именно это мне нравилось в нём больше всего, ведь одно подобное спонтанное сообщение могло вызвать во мне мгновенное желание увидеть эти глаза, наполненные морем, и раствориться в них – именно это и спасло меня в тот вечер.
Ни одной улики, которая разоблачила бы мои недавние слёзы, не осталось на моём лице и теле: я всё тщательно уничтожила макияжем и одеждой. И уже через полчаса я обняла Егора впервые за неделю, потому обняла его так сильно, что даже услышала, как у него перехватило дыхание. Он сказал, что я сумасшедшая, а я ответила, что всего лишь скучала. И, улыбнувшись, теперь Егор обнял меня так крепко, что я прочувствовала все свои позвонки. Так началась наша прогулка, отметившаяся чуть позже своей значимостью в календаре нашей истории. Пока наши ноги беспощадно топтали тропинки городского парка, мы болтали без умолку: каждая секунда – это слово. И в одну из таких, когда его ответ на мой вопрос исчерпал себя, Егор вдруг остановился и спросил:
– Станцуем?
Он смотрел на меня игриво, а я – на него по-детски. Глаза отчаянно бегали на лицах друг друга: они искали ответы на свои мысленные, потому очень тихие, вопросы. Но мы не находили их, в итоге не понимали друг друга и потому, смотря друг на друга, как глупцы, мы стояли без действий. Выжидали. Теряли время. Хотя могли ступить друг к другу навстречу и давным-давно всё понять. Это бездействие повисло между нами, наверное, на целую минуту, пока оно не стало настолько абсурдным, что мы просто не засмеялись с этой ситуации и нашей собственной глупости… Но в этой тишине мы сняли маски боязни и открыли друг другу свои тайны.
Егор протянул мне свою руку, а я – ему свою. И мы закружились в неспешном вальсе под тихую музыку, звучащую где-то в глубине парка. Мы кружились и не могли остановиться: мы не знали, как это сделать, но, честно говоря, и не хотели этого всей своей душой. Оба. Мы смотрели в горящие глаза друг друга, всё понимали, но так ничего и не сказали…
Маленькие капельки дождя падали с неба, но мы молчали. Танцевали и молчали. Музыка, приходящая к нам издалека, утихла, но мы по-прежнему молчали. Направлялись к дому, держась за руки, и молчали. Дождь постепенно превратились в беспрерывный, ливневый поток, но мы молчали. Бежали домой к Егору, всё так же держась за руки, и молчали…
Мы не произнесли ни слова, хотя они требовались, и мы безмолвно требовали их друг от друга. Но тишина, этот третий лишний между нами, совсем не хотела покидать нас, а мы не могли подобрать верных слов, чтобы избавиться от неё. Это проблема не только нас, но и всех людей на Земле – не уметь подобрать