Это было не время для привиредливости. У меня не было времени на тщательное расследование. Я должен был ухватиться за то, что я мог, а затем бежать так быстро, как только мог. Я сжал под мышкой винтовку ФАЛ мертвого охранника. Паспорта, удостоверения личности, странные клочки бумаги — все, что могло впоследствии указать местонахождение остальных передатчиков, которые я собрал. Я положил все это в сумку толстухи. Это была большая кожаная женская сумка с плечевым ремнем. Я могу повесить его на шею, как сумку. Я почти закончил, когда услышал снаружи звук ботинок. Я развернулся, винтовка наготове.
Мужчины ворвались в комнату. В смятении и страхе они закричали. Недоумение выражалось в том, как небрежно они держали оружие. Я сжался спиной к стене сцены. Внезапно восемь солдат увидели меня и перестали кричать. Они смотрели на меня с тревогой. Они медленно побрели обратно к двери. Я угрожающе взмахнул винтовкой. Я приказал им остановиться и бросить оружие.
Силы сторон были почти ровными. Я был в несколько более выгодном положении, но я был один. Я мог бы убить несколько из них; но меня бы расстреляли. Слава богу, никто не хотел быть одним из этой пары. Рефлекторно они, казалось, осознали свое превосходство. Я проиграл игру. Затем, мучительно медленно, их винтовки и пистолеты один за другим с грохотом упали на пол.
Шум усилился за пределами зала. Приближались новые солдаты. Я двинулся боком вдоль стены. Я все время держал ствол своей винтовки наведенным. Пара, которую я держал под дулом пистолета, прочитала отчаяние в моих глазах. Никто не двигался. Каждый из них без колебаний застрелил бы меня, если бы не личный риск. Я молча обошел их. Каменная стена коридора казалась мне странно холодной и липкой на моей голой спине. Я дошел до пересечения с другим коридором, который заходил в тупик. Поэтому мне пришлось пройти через главный зал. Мне было интересно, сколько секунд у меня осталось. В любой момент другие солдаты могли атаковать меня.
До следующего перекрестка я добрался без труда. Этот коридор был коротким и напоминал портал здания. Лестница вела наверх. Я сбежал по лестнице, остановился и дал короткий залп в сторону зала. Это заставит парней там затаиться на какое-то время. Большими шагами я начал подниматься по лестнице. Лестница вела на площадку, где произошла настоящая бойня. Одна стена наконец была разрушена. Трубы и трубки торчали в запутанную, извивающуюся массу. Шипящий пар образовал большие клубы пара. Это было похоже на настоящее поле боя. Внизу восемь солдат собрались с духом. Они громко кричали о крови, то есть о моей крови. Они стреляли вслепую; в пустоте грохот их винтовок казался взрывами. Из небольшой ниши слева от меня внезапно раздались три выстрела. Куски кирпича полетели из стены рядом с моей головой и грудью. Я нырнул в укрытие. Казалось, я попал в ловушку. Если бы был выход на крышу храма, он был бы заблокирован происшедшим великим сдвигом. Человек в нише снова выстрелил. Я выстрелил в ответ. Темная фигура исчезла. Размахивая пистолетом, я пошел за ним. Он лежал, корчась, на грязном полу. Его грудь и живот были покрыты темными пятнами крови от пуль. Я наклонился над ним и схватил его револьвер. Я выстрелил в сторону лестницы. Солдаты полковника Земблы натыкались друг на друга, спеша отступить первыми. Стрельба на мгновение прекратилась. Я прополз через обломки того, что когда-то было порталом. Напрасно я дергал бетонные блоки и раздробленные камни, пытаясь открыть выход. Без результата. Я снова услышал, как внизу собрались солдаты. Они поползли вверх по лестнице. В моих ушах стоял громкий скрежет ботинок и лязг ружей.