Теперь, когда мы наконец-то смогли отдохнуть спокойно, стало ясно, что Тамара тоже на исходе своих сил. Она была в бегах в течение двух полных дней и ночей. Ее лицо и поза выражали признаки усталости. Мне было не намного лучше. Тамара смахнула крошки с колен и облизнула пальцы.
'Хорошо. И куда сейчас? Пунтаренас, Коста-Рика?
'Нет.' - Я покачал головой.
«Но Ник, Панама намного южнее! Вы не думаете...
— О, мы сначала поедем в Пунтаренас, — сказал я, прерывая ее протест, — только не сейчас … Посмотри на себя, Тамара. Ты смертельно устала. Я мог бы управлять этим самолетом вместо тебя, но мне не намного лучше. А в такую погоду было бы чертовски тяжело просто оставаться в воздухе. Нам нужно немного отдохнуть.
— Но у нас нет на это времени.
— Тогда нам придется найти для этого время, — твердо сказал я. Она вопросительно посмотрела на меня, а потом вздохнула. «Ты прав, Ник, как обычно. Несколько часов сна были бы выходом.
Cessna 150 не предназначена для сна. Но Тамара приготовила для меня еще один сюрприз. У нее были откидные сиденья, которые в наши дни часто встречаются в автомобилях. Сложенные назад, они представляли собой несколько неуклюжие кровати, но на них можно было спать. Их не было в списке правил оборудования ФАУ, но Тамара не слишком заботилась о стандартах безопасности США. В этот момент мне тоже было все равно. Мы растянулись, каждый в своем кресле, примерно в восьми дюймах друг от друга. Мы какое-то время лежали молча, глядя друг на друга. Тишина стала гнетущей.
«Мы не можем просто так оставить двигатель работать всю ночь», — начала она.
'Нет.'
«Должно быть, здесь очень холодно без отопления».
Еще одна минута тишины. Атмосфера была заряжена невысказанными желаниями и соблазнительными мыслями. «Мы можем разделить ваше пальто, тогда мы не замерзнем», — сказал я наконец.
Да, она согласилась. Она встала и выключила зажигание. Двигатель несколько раз кашлянул, а затем заглох. Внезапная тишина охватила нас. Тамара колебалась... Она медленно легла рядом со мной на моё узкое сидение. Повернувшись лицом ко мне, она вытянулась во весь рост. Я распахнул пальто и завернул нас в него. Я прижал ее тело к себе. Ее круглые высокие груди казались замороженными яблоками на моей голой груди, когда она автоматически прижалась ко мне. Наши бедра соприкоснулись. Дрожь пробежала по ней. И это было не от холода.
Я не хотел пугать или причинять ей боль. Она нужна мне для слишком многих других дел. Внезапно стать ее любовником было слишком рискованно. Но я больше не мог контролировать свои руки. Медленно и неудержимо они скользили к ее тонкой талии и под шерстяной свитер. Мои пальцы нежно скользнули по ее напряженному плоскому животу. Я чувствовал, как она дрожит под моим прикосновением. Жгучий, сжимающий жар разлился по моему телу. Моя рука ласкала ее бархатистую кожу; искать, надеяться. А потом я почувствовал это — покалывающую пульсацию, смутный, но многозначительный ответ.