- Ничего особенного, просто удачно сработал один из вчерашних силков, - Тонко улыбнулся интеллигент, - Надеюсь вы не против, если я оставлю себе шкурку? Мясом я решил поделиться с моими боевыми товарищами.
Его щедрость встретили одобрительным ворчанием все, кроме разве что Стаса. Тому почему-то сразу не понравился этот человек. Мягкий, слабый, совсем не развитый физически, но при этом гибкий и текучий, словно ртуть - он явно умел больше чем хотел показать, а легкая улыбка, постоянно мелькающая на лице, хорошо скрывала выражение глаз.
Если сначала попаданец считал, что тот более мягкий и идет на поводу у товарища-вора, то сейчас все казалось не столь однозначно. Возможно, что его поведение - не более чем маска, умело срисованная с временного товарища. Ведь после вчерашних посиделок у костра он быстро прекратил стрелять глазами по поясам и отворотам одежды, а походка из пугливой трансформировалась просто в мягкую.
- Это хорошо, что ты понял ценность дружбы в отряде, - Подошедший Акургаль снисходительно похлопал его по плечу, - Потому что в любом сражении нужен кто-то, кто может прикрыть тебе спину. На кого ты рассчитываешь, кому хочешь помочь.
С этими словами десятник выудил из почти готового супа тушку кролика и беззастенчиво ее съел, демонстративно не замечая вытянувшихся лиц своих подчиненных.
- Вы же готовы мне помочь? - С набитым ртом спросил он.
- О Мирта, что за лицемерие! - Первым, ожидаемо, не выдержал Иккагецу, - Это мясо для всех! И…
- То есть ты не хочешь со мной делиться? - Спокойно спросил его командир, отрываясь от исходящей паром тушки. Бывший вор осекся, затравленно глядя в серые глаза Акургаля. Положение спас все тот же Уру:
- Ну что вы, господин десятник! - Негромко рассмеялся он, - Мы все рады, что вы почтили нас своим присутствием. У нашего товарища от жадности, бывает, ум заходит за разум. Прошу вас, наслаждайтесь кроликом и не обращайте на него внимания.
- Извините меня, достойнейший. Сам не знаю, что на меня нашло, - Униженно поклонился Ма Иккагецу. Командир кивнул ему, стальной блеск исчез из его взгляда. Те снова затуманились, придали лицу осоловелый вид.
- Бывает, - Миролюбиво вздохнул он, - Но ничего. Жадность лечится упражнениями и тяжелой работой. Скажи мне, солдат, ты готов усердно трудиться?
- Я весь в вашем распоряжении, господин десятник! - Выпучив глаза выкрикнул бывший чиновник.
- Вот и славно, - Кивнул ему Акургаль, пальцем выцарапывая из мяса тонкие косточки, - А вы чего глаза вылупили? Или мне еще и весь остальной котел за вас выхлебать?