Возможно, без её поддержки у меня ничего бы не вышло.
— Слушай, а если дядя Серёжа так и не одобрит ваших отношений, — наступает на больную мозоль и, не глядя на меня, мешает ложечкой с длинной ручкой сахар на дне очередной чашки кофе. — Ну, вдруг не примет, всё-таки будет стоять на своём… что делать будешь?
Анжелика всегда зрит в корень и умеет вычислять самое важное.
Вздыхаю и отвожу глаза. Рассматриваю спешащего с подносом долговязого официанта в клетчатой рубашке и пытаюсь посчитать, сколько серебристых пуговиц на его рубашке, стараюсь угадать, какой сорт кофе он несёт для одного из гостей. В общем, делаю всё, чтобы не отвечать на вопрос.
Потому что не знаю ответа. Вернее, догадываюсь, но озвучивать его не хочется. Потому что стоит позволить словам вырваться на свободу, они станут реальностью.
Реальностью, в которой мне будет неуютно.
— Энджи, я не знаю.
— Выберешь Тимура? — догадывается Анжелика и тянется ко мне. Берёт мои ладони в свои, крепко сжимает и в глаза заглядывает.
— Я не хочу ничего выбирать, — говорю с тихим вздохом и, чтобы скрыть неловкость, которой не было никогда в наших с Анжеликой разговорах, вырываю левую руку и впиваюсь пальцами в чашку с кофе.
Он остыл, покрылся плёнкой, но я всё равно его пью, потому что мне нужна пауза.
— Я всё время об этом думаю, не могу успокоиться, — говорю, когда горьковатый напиток допит до дна, а от горечи на корне языка не осталось и следа. — Папу люблю, но и Тимура люблю. А папа…
— Он обидел тебя, — с важным видом кивает Энджи и принимается комкать салфетку. Не останавливается, пока из белоснежного прямоугольника не получается серый шарик. — Но… может быть, вам нужно поговорить? С глазу на глаз? Может быть, настало время?
— Думаешь, ему хватило одного дня, чтобы успокоиться? — скептически хмыкаю, а Анжелика качает головой.
Моего отца она знает отлично, и об его упёртости много слышала, кое-что даже своими глазами видела. Чёрт, да мы же выросли вместе, тысячу раз Анжелика оставалась у меня ночевать, ездила со мной и отцом в наш загородный домик, проводила там несколько недель каждые летние каникулы. Так что, кто-кто, а она понимает меня лучше кого бы то ни было.
— Но вам всё равно нужно поговорить, — настаивает, а я понимаю, что Анжелика права. Надо. — Нельзя же вечно ходить и обижаться. Дядя Серёжа упёртый, ты не лучше. Так ведь и будете ходить вокруг да около.
— Думаешь? — сомневаюсь, хотя внутрене, кажется, полностью к этому готова.
Кто-то должен быть взрослее, да?
— Уверена, — бодро заявляет и щелчком длинных пальцев подзывает официанта. Фиолетовые волосы в искусственном свете кажутся слишком яркими, но Анжелике идёт быть настолько броской и выделяющейся из толпы.