- Я что-нибудь придумаю. И постараюсь не затягивать с этим. Обещаю.
- Думаешь, он тебя опустит? - спрашивает не сразу, смотрит с сомнением и такой странной улыбкой, будто я маленькая и ничего не понимаю, или, вообще, умалишенная. - Судя по тому, что я видел, и, особенно, по тому, что, защищая тебя, он даже обратился за помощью ко мне, отец тебя любит и просто так не отдаст. Ни мне, никому другому.
"Тебе, наверное, даже больше, чем кому-то еще", с горечью додумываю.
По вспыхнувшему огню в циркониевых глазах, которые Сойер сразу отводит, понимаю, что его мысли повторяют мои. Эта синхронизация мыслей в неприятном вопросе меня необъяснимо злит, и тянет непременно возразить.
- А как он может не отпустить? Мы в свободной стране! И я вольна как выйти замуж, так и развестись, никому ничего не объясняя. Это мое право…
- Какое наивное заявление, - от презрительной усмешки меня бросает в дрожь, но выражение его лица быстро смягчается: - Ну правда, Хэвен. Ты замужем за отцом уже сколько лет - семь?.. Должна бы уже понять, что он далеко не прогрессивный чел, а ровно наоборот. Рассел О'Грейди - махровый консерватор и шовинист. Если не во всем, то в отношении брака и прав женщины в нем, однозначно.
- Что это значит применительно ко мне?
- Что он может с тобой развестись, а ты с ним нет. Тем более, без объяснения причин. Такова реальность, Хэвен. Твоя реальность. Прими.
- Не наша? - интересуюсь обиженно.
- И моя тоже.
- И что ты предлагаешь? Оставить все, как есть? - удивляюсь излишне громко, голос против воли взвивается до истеричных ноток, и у меня не сразу получается его занормалить. - Я возвращаюсь домой к мужу, продолжаю играть роль примерной жены, а ты притворяешься хорошим сыном, чтобы по воскресеньям и праздникам заезжать на семейный ужин? Так ты себе это видишь?
Лицо его становится жестким, а голос - стальным, и кажется, будто я чувствую на языке металлическую пыль.
- Конечно, нет, - отрезает. - Я считаю, что скрывать от отца правду нельзя. Будет только хуже. Давай представим. Допустим, ты что-то соврешь, допустим, он тебе даже поверит и даст развод. И вот ты свободна, как и хотела, но что дальше? Как мы сможем быть вместе? Без того, чтобы он об этом сразу узнал и не захотел отомстить?
- Отомстить за что?
- За обман, Хэвен. За наставленные рога, за то, что дурака из него сделали. Продолжать?
- Ладно, глупость спросила, - признаю без улыбки. - Повод для мести у него есть, и желание такое возникнуть, наверное, может, но… что он сможет сделать?
- Тебе, может, и ничего. А я, скорее всего, в скором времени отправлюсь в Рикерс на место Хайдена. Хотя нет, наверняка это будет какая-нибудь менее центральная тюрьма.