Я проверил на месте ли кинжал и сабля, подготовил заклинание Призыва Лича на пару с Теневым копьём и решил последовать примеру кинозвёзд. Игноря колючки и глубокие лужи, что запросто могут оказаться трясиной, перешёл с осторожного шага на упругий бег. Музыка стала громче, теперь лад мажорный, хоть танцуй, а я почему-то ускоряюсь, попутно машу кинжалом и саблей, прорубая дорогу. Деревья резко кончились, а под ноги, будто специально подсунули корягу. Хорошо руки расставил, иначе нелепая бы вышла смерть. Уже лёжа, отпустил бесполезную саблю. На ладони вспыхнул и тотчас погас фиолетовый сгусток. Вновь вернулась мыслесвязь с призванным, как тогда у хижины. Лич осматривал местность на предмет потенциальной опасности, и судя по отсутствию шаров тьмы, эта опасность убралась восвояси. Я начал подниматься, почувствовал как под руку взяла костяная рука в чёрной мантии. Приятно что нежить помогает хозяину даже в таких мелочах.
– Спасибо, – буркнул неуверенно.
– Моя жизнь – служение Вам, господин.
Внезапно понял, что заколдованная музыка утихла, поднял глаза.
На плоском камне, свесив волосатые ноги в овальный пруд, сидит сатир. Увидев меня и лича, он спрятал дудочку где-то в коричневой шерсти и коротко кивнул козлиной головой.
– Это ты играл? Извини что помешал, просто мои ноги…
Сатир улыбнулся во всю козлиную бороду, а я перевёл взгляд на необычно-овальный пруд. В его центре, ровная как стекло поверхность всколыхнулась, к берегу пошла волна. Из воды показалось нечто похожее на белый пенёк, с такого расстояния трудно понять. Я приготовился применить Теневое Копьё – достаточный аргумент, чтобы уложить здешних зверей на лопатки, к тому же под боком верный лич. Сатир, будто прочитав мои мысли, подскочил и скрылся в чаще.
«Белый пенёк» поднялся над водной гладью выше, плавно переходя в узкие женские плечи. Острую грудь с красноватыми сосками плавно огибают прямые белые волосы, что кончаются у тонкой талии. Незнакомка шла царственно рассекая воду, и та будто уступала дорогу, ласково гладя белую кожу. Выйдя из пруда девушка с невинным видом школьницы отбросила волосы за спину и по-детски улыбнулась мне. На вид лет шестнадцать, не больше, поэтому я как мог держал внимание на лице, хотя взгляд упорно косился ниже и ещё нижее. Усилием воли заставил себя смотреть в лицо. Глаза ясно-голубые, нос усыпан мелкими веснушками. С её появлением мир стал как будто добрее, а тени отступили под мшелые пни и коряги, страшась взглянуть на совершенство.
– Ну здравствуй, Одуван. Ты и представить не можешь, как долго я ждала нашей встречи.