На следующий день дома я обыскала все коробки со старыми вещами, чтобы найти свои накладки. Помню, как я тщательно выбирала цвета и были они у меня все под определенные кимоно, с этим учётом подбирались и шлемы. Хотя в клубе на соревнованиях мы всегда выступали исключительно под бесящим меня красным цветом.
Естественно, все это старье одевать я не собиралась. Просто было интересно посмотреть, потрогать, повспоминать. Поэтому в этот день шоппинг был исключительно по «Спортмастеру». А когда глянула на себя обтянутую лосинами, поняла, что лучше уж что-то пошире, да помешковатее, чтобы скрыть костлявость. И все же продавец-консультант засыпал меня комплиментами, чтобы только я купила эти чертовые дорогущие лосины, а вместе с ними и шорты. Ладно! Когда-нибудь же мои килограммы вернуться, тем более аппетит, наконец, проснулся, и я уплетала сейчас все, что попадалось под руку.
Не забыла ещё прикупить пряников для Петровича. Ну, и платье выбрала на завтрашний вечер. У нас же всё-таки юбилей.
— Извини, думал, ты знаешь, — развел руками папа.
— Ну, конечно, я же телепат. Пап, я на год выпала из реальности.
— До сих пор обвиняешь меня?
— Нет. Вообще хочется, чтобы все вокруг забыли, а люди не устают напомнить.
— Как раз о вопросе твоей личной жизни. Хотел тебя познакомить с одним человеком.
— Когда ты успел свахой стать?
— Ну, а почему бы и нет? Это не твой шалопай.
— Давай так, чтобы тебя не обидеть, я познакомлюсь с ним. Но остального не обещаю, — вздохнула, собираясь с мыслями.
— Хорошо, мне этого достаточно. Главное, чтобы ты не показывала свою изначальную скептическую настроенность.
— Я тебя услышала.
Ещё мне не хватало, чтобы папа выбирал мне с кем дружить. Но мне нравилось, что он шел на конструктивный диалог и уже не пытался навязывать мне человека. Тем более, что сейчас думала я совсем о другом.
Андрей приходил ночью во сне. И почему-то я видела его моложе, в том возрасте, когда он уехал. Я снова в этом сне переживала утрату, которая разъедала внутри. Я чувствовала, как мне плохо, как больно. Тогда для шестнадцатилетней девочки это были самые тяжёлые эмоции. И наверное пережить такое ещё раз было мне не по силам. Хотя я же сильнее, чем думаю. Ведь так?
Не знаю как морально, а физически я была слаба, несмотря на то, что техника вроде как осталась. Наверное, это как езда на велосипеде: ноги болят, но ты всё равно едешь, потому что освоил когда-то это умение. Но я работала. Выжимала из себя последнее, зная, что завтра не смогу одеть шпильки, потому что будут болеть мышцы с непривычки. Но какое это было счастье. Мне давно нужна была подобная взбучка.