— Андрей Васильевич, потанцуете со мной? — произнесла я это на одном дыхании, чтобы вдруг не запнуться. Секундная пауза, видимо, я его удивила. И мысленно вся сжалась, ожидая отрицательного вердикта. Я ведь была не единственной, кто так явно засматривался на Разумовского. Одна из моих соседок имела на него виды, девчонки, что постарше, тоже переглядывались и хихикали.
— Идемте, — вздохнул он, заставив моё сердце подпрыгнуть от радости.
Я поняла, что значит обнимать мужчину, в которого ты влюблена. Это было блаженство, которое проникало в самые потаённые уголки души, заставляя ее содрогаться от морального экстаза.
— Ты замёрзла? — спросил он. А как объяснить, что трясет меня не от того, что холодно?
— Нет, все в порядке, — отозвалась я, чтобы слышал только Андрей. Мне казалось, несмотря на грохочущую музыку, нас все слышат, потому что все внимание было сейчас переключено на нас.
— Но ты дрожишь, — не унимался Разумовский.
— Только не говори, что хочешь поделиться со мной своей футболкой, — отшутилась я. На что он отпустил мою руку, заключив податливое тело, которое на фоне его фигуры смотрелось фарфоровой куклой, в крепкие объятья. Кажется, я вообще забыла как дышать, уткнувшись носом в мощную мужскую грудь, а ноги при этом продолжали двигаться в такт музыки.
— Откуда такое рьяное желание постоянно меня согреть? — да, мне это было, действительно, интересно.
— Меня так воспитали, — губы его поддернула лёгкая улыбка, которая сейчас действовала магически. — А ты, между прочим, всегда раздета.
— И следуя все той же логике, ты игнорируешь меня, — осмелел мой язык, пока мозг плохо соображал, находясь под властью эмоций и гормонов.
— Тебе не нужно со мной дружить. Это всегда плохо заканчивается.
— А кто сказал, что я хочу дружить? — продолжала я топить себя в его глазах. Да, вроде бы двусмысленная фраза, можно расценивать как угодно, но, по-моему, у Разумовского возник только один вариант.
— Ты неплохая девушка, хотя и со своими тараканами. Но ни морально, ни материально я тебя просто не потяну, Божена, — честно, и от того безумно больно.
— А я думала, что ты ничего не боишься, — вздохнула тяжело, закусила губу, уставившись в его глаза, которые исподлобья оглядывали моё лицо. Пальцы непроизвольно потянулись к его щеке, прошлись по жёсткой щетине, которая оставила после себя приятные ощущения. Он шумно выдохнул, пытаясь, видимо, справиться с эмоциями, чтобы окончательно меня не прибить. Ну, а что я хотела? Сейчас так нагло пристаю к мужику, можно сказать, предлагаю себя. Никогда ещё не опускалась так низко.