— Зная тебя, ты никогда этого не забудешь.
— Сопротивляйся сколько хочешь, ты все равно ко мне вернёшься.
Не вернулась. Тем же вечером, я решилась выяснить версию Агеева.
— Ты с ума сошла? Откуда эти мысли могли взяться в твоей головке? — выставить меня дурой, это был это очень по-Агеевски.
— А что мне ещё думать?
— А с чего ты вдруг спохватилась? Решила передачи по тюрьмам возить?
— Почему ты кричишь? Что я такого спросила? — Я была в бешенстве, а для этого разговора нужна была трезвая голова. Глубокий вдох. Я закрыла глаза, мысленно успокаивая себя, и уже более спокойно продолжила. — Я просто хочу знать, в чём причина потому, что мне кажется, что всё произошло из-за меня. Или я тут не причём?
— Хочешь знать правду, Алиса? А правда проста. Да, этот человек тебя был недостоин. Я всеми силами пытался вырвать тебя из его лап. Спросишь почему? Всё просто, я люблю тебя, и не намерен ни с кем делить.
Тимофей кричал, он никогда раньше не пытался повысить на меня голос. Даже когда мы ругались, обычно истерила я, а он находился в холодном спокойствии, старался успокоить меня. Да, он был другой. Он никогда бы меня не ударил, не причинил вреда, Но получается, что этого человека я не знала совсем. Неужели ради себя, ради того чтобы я была с ним, он смог посадить человека, он смог заставить меня сделать аборт, он смог приручить меня. А я как дура была ему благодарна, я ведь даже не понимала, что просто нахожусь золотой клетке. Когда у нас возникал вопрос о ребенке, он всегда говорил, что можно что-нибудь сделать, например, усыновить, или оплатить суррогатное материнство. А я хотела сама родить, я хотела своего ребёнка. А Тима меня лишь успокаивал, гладил по голове, держал за плечи и говорил, что всё будет хорошо. А я верила, но мои истерики повторялись снова и снова, А Тимофей терпел, может потому, что чувствовал свою вину. Но суть не в этом, сейчас я понимала, что он пойдёт на всё и ни перед чем не остановится, только уйти он мне не даст.
Этот вечер был тяжёлый, он хлопнул дверью, ушел куда-то, оставил меня в полном одиночестве. А я уже начала соображать, что жить с ним больше не смогу, что бы нас не связывало. Душа моя творческая была слишком ранима, поэтому, найдя в записной книжке номер своего однокурсника Кости Кипеня, я набрала ему.
— Мне нужно убежище, ненадолго. Сможешь помочь? — попросила я после всех учтенных формальностей, типа «как дела?» и все такое.
— А от кого бежишь? — поинтересовался он.
— Ото всех. Так что, на тебя можно рассчитывать, Кость?
— Конечно, приезжай. Я соседку предупрежу, я сейчас в Москве, она тебе ключи даст, а адрес ты знаешь, — вот так вот просто и без лишних вопросов.