Глаза немного привыкли к темноте так, что я могла разглядеть обстановку уже знакомой комнаты. Спустив босые ступни с кровати, я поплелась не слишком знакомым маршрутом на кухню, чтобы налить себе что-нибудь выпить. Алкоголь обычно приглушал чувство вины перед Краснослободцевым. Как ни крути, а я себя чувствовала немного виноватой. Если бы не зациклилась на своём горе, может жизнь у нас сложилась по-другому.
«Ага, куча детишек и постоянные побои», — ехидно заметил внутренний голосок. Лучше побитой, да с детьми, чем так. Когда три беременности оказались фатальными, и каждый раз я ловила себя на мысли, что не хочу больше мучить себя и этих неродившихся малышей, которых мой организм отвергал, как ненужное чужеродное тело. Грубо, но это было правдой.
Захар спал сном младенца, обняв подушку. Плед давно сполз на пол. Во сне чуть подрагивали длинные ресницы, дыхание было размеренным. На обнаженной спине с каждым вздохом бугрились расслабленные мышцы. Причём все было в меру, красиво и очень мужественно. Пальцы снова начали зудеть от желания прикоснуться к нему. Я их спрятала, скрестив руки на груди, подперев спиной дверной проем. После нескольких минут любования совершенным мужским телом я все-таки не выдержала и подкралась к нему поближе на цыпочках, чтобы не спугнуть его сон. Я пыталась успокоить тяжелое дыхание, которое получилось прерывистым, рвущееся внутри сердце, а мозг кричал “иди спать, не стой тут!”
Едва придвинувшись к Захару с намерением и укрыть, я оказалась застигнута врасплох. Он слишком неожиданно открыл глаза, одно движение руки и вот я лежу распластанной на полу, он восседает на мне, а его ладонь сжимает мое ни в чем не повинное горло.
— Прости, — выдыхает он. Я должна была бы биться в истерике или кричать, но вместо этого возбуждалась от такой позы. — Это рефлекс. Руки мои непроизвольно скользнули по его животу, заставив его выдать тяжёлый вздох.
Неожиданно, он свободной рукой, завел мои запястья мне за голову, расчищая территорию для маневров.
— Если будешь кричать, знай, что соседи могут вызвать полицию, — предупреждает он. А я и не собираюсь, наблюдая заворожено в тусклом свете ночника, как он медленно приближает своё лицо к моему.
“Ты почти замужем! Сопротивляйся!" — кричит мой ненормальный разум, но я его глушу, отвечая на поцелуй. С этого момента все, я пропала, снова поддавшись на свою слабость. Я тону, хватаясь за него, как за спасательную соломинку, и несусь по течению, боясь захлебнуться в этом наслаждении. Не отпускай, только не отпускай меня…