Подошёл день, подошёл час: вот, скоро Бренну четырнадцать. И уже выбран удобный момент, дабы сбежать, ибо видел он, в каких условиях трудятся настоящие рабы. И поспешил сообщить он обо всём друзьям. Но уж настолько он им доверял, в душе одиночества боясь, что за восемь лет пребывания в городище Хэджидж (в который его продали с торгов в Истязакии), не разглядел он гнили. И вот: донёс на него тот, кому всецело доверял, и заточён в зиндан. И побивали, и секли, и морили голодом норда-наглеца. При этом надобно заметить, к нему применяли исключительно физическое воздействие: никаких словесных оплеух, никаких нападок. Молча замуровали, молча еду подавали. А Бренн проклинал себя за доверчивость, и страсть как переживал за сестру, которую именовал не иначе, как Васильком. Василёк же, будучи привязанною к брату, выглядывала каждый день, и томилась думою, потому что перестал её Бренн навещать – откуда ей было знать?
Возможно, шар земной действительно не имеет углов – или существует вселенская справедливость: предавшим Бренна «друзьям» их действо вернулось бумерангом. Рассорились они все меж собою, и братство их распалось навсегда; ныне каждый ходит, бродит по отдельности.
Однажды, когда Бренна вели по тёмному подземельному коридору, он изловчился, и дал дёру – и вот, ныне на свободе, но всё ещё на вражеской земле.
Бренн прятался, как загнанный зверёк, несколько суток, пока не удостоверился, что погони за ним больше нет. Он выбрал день и выбрал время; переоделся и поспешил к сестре. И приставив надсмотрщице, нож к горлу, отобрал у неё перепуганного насмерть восьмилетнего ребёнка, выбрался обратно и был таков.
– Почему так долго? Ведь обещал не покидать.
Бренн же, держа сестру за руку и направляясь, куда глаза глядят, вдруг остановился, присел перед Васильком на корточки, провёл ладонью по заплаканному лицу девочки и сказал:
– Мы обязательно выберемся отсюда; обещаю. Как только я дойду до наших мест, я построю для нас с тобой дом. Я устроюсь на любую работу, чтобы ты не нуждалась ни в чём. Я сделаю всё, чтобы Василёк поступила в Высшую школу магии и волшебства.
– Разве есть такая? – Заметно оживилась девочка, округляя от удивления глаза.
– Я найду, – Улыбнулся ей в ответ Бренн.
Но на самом деле оптимизм Бренна склонялся к прозрачности – на что-то надо было жить, хотя бы первое время. На них махнули рукой, их больше не преследуют – но надолго ли?
Закутавшись в лохмотья, дабы их не спалило жгучее южное Солнце, дети продолжали бродить по городским улочкам в надежде на то, что какая-нибудь из них выведет их в безлюдные места. А уже оттуда, ориентируясь по звёздам, двигаться в северном направлении.