–Куда мы идём? – спросила девушка.
–Время вести детей молиться.
–Снова?
–Их вера должна быть крепка.
–Я, пожалуй, пас.
–Точно?
–Да. Кстати. Я хотела попросить у вас какую-нибудь отдельную комнату. Непривычно когда со мной столько людей. И комната слишком большая.
Отец Гордон усмехнулся.
–Не нравятся большие светлые комнаты?
–Что-то вроде того.
–Ладно. Мы выберем тебе что-нибудь.
–И ещё одно, – девушка остановила священника, – Мне можно покидать монастырь?
–Конечно. Ты здесь гость, а не заключённая.
–Спасибо. Мне надо кое-что забрать.
–Можешь забрать свои вещи. Они в прачечной. И взять что-то ещё.
Последовав совету пастора, Анна заглянула в прачечную. Забрав свои джинсы и куртку, она присмотрела себе толстовку с капюшоном, лежащую на полке, среди прочей одежды. Переодевшись, девушка попрощалась с пастором, и вышла за пределы монастыря, на серые, заполненные обывателями улицы. После светлых помещений и зелёных садов монастыря, городские трущобы казались ещё более тёмными и враждебными чем ранее. Однако здесь Анна чувствовала себя лучше. Привычный для неё мир насилия и суеты казался девушке более родным, чем церковная идиллия. И вот, пройдя первые два квартала, бывшая вокалистка The Torturer ощутила первый удар этого жестокого мира. На фонарном столбе была прикреплена листовка, с портретом Анны, и надписью «Разыскивается». Девушка остолбенела. Подойдя поближе, прочла.
«Разыскивается. Анна Джек Коллинз. Бывшая пациентка психиатрической лечебницы «Тихий Холм», многократно задерживалась за воровство, разбой и драки. Совершила два жестоких убийства. Вооружена, и крайне опасна. Всем заметившим её, немедленно сообщить в полицию».
Анна осторожно огляделась по сторонам, стараясь убедиться, что на неё никто не смотрит. Более-менее незаметно сорвав листовку со столба, девушка натянула на голову капюшон. Идя по тротуару, она обдумывала то, как теперь передвигаться по городу, если её повсюду ищут. Не удивительно, что на неё повесили убийство Люси, ведь кроме неё в комнате не было никого. Воспоминания рокового дня, повлекли за собой картины кровавой мести, которые рисовал разум Анны. Раньше, её целью в жизни, было защищать сестру, и обеспечить ей хоть какое-то будущее. Теперь её целью стала месть, для осуществления которой, девушка решила пойти на что угодно. Но без должной подготовки, план был заранее обречён на провал.
К вечеру, когда уже стемнело, Анна добралась до своего дома. Опасаясь того, что за местом преступления ведётся слежка, девушка терпеливо выжидала в тени переулка, осматривая окрестности. Осторожно обойдя дом, она выглянула из-за угла. У входа в подъезд, стояли двое полицейских. Оставался только один способ попасть в квартиру – через балкон. Вернувшись в переулок, Анна подошла к пожарной лестнице, и, подпрыгнув, ухватилась за неё. Поднявшись на нужный этаж, она заглянула через окно в двери. В комнате царила темнота. Дверь открылась с тихим скрипом. Пройдя внутрь, девушка ощутила устойчивый, ещё не выветрившийся запах крови. Анна не стала включать свет в комнате, боясь, что полицейские его увидят. Она включила небольшой светильник, стоявший на комоде. Первым делом, девушка достала из нижнего ящика вместительный рюкзак. Собрав в него часть своих вещей, она бросила взгляд на небольшую фотографию в рамке. На фото был запечатлён момент, когда во время уже прохладной осени, среди оранжевых листьев, и почти голых деревьев, Люси обнимала её. Она выглядела счастливой, и не знала, что может случиться то, что уже произошло. Анна вытащила фотографию из рамки, и сунула в карман. Взяв табурет, она приставила его к высокому гардеробу. Взобравшись на стул, девушка стала шарить рукой в поисках небольшой шкатулки, оставленной ей на шкафу. Найдя её, Анна открыла маленький кодовый замок. Внутри, лежало много денег. Это были её накопления на чёрный день. Она никогда не говорила о них, даже Люсии. Каждый раз, когда с выручки после концертов оставались лишние деньги, вокалистка каждый раз клала их в эту шкатулку.