Мужчина закивал, соглашаясь, в очередной раз начал свое длительное повествование…
… Жизнь Семена Федоровича Ярового, в прошлом учителя русского языка и литературы, преподавателя колледжа, дала трещину несколько лет назад. После ряда беспощадных реформ в сфере образования, учебное заведение, где ему довелось трудиться, больше двадцати с лишним лет, было первоначально преобразовано, а впоследствии и совсем закрыто. Найти свое русло в судьбе и перспективы дальнейшего существования растворились как пустынный мираж. Приняв несколько безуспешных попыток найти работу, Семен Федорович впал в депрессию и сутками просиживал дома.
– Вы меня правильно поймите. Я пытаюсь найти работу. Каждый день это обещаю Машеньке, моей жене. Но меня нигде, ни хотят принимать. Даже сторожем или хоть на худой конец, грузчиком. Я каждое утро просматриваю объявления в газете, прихожу вовремя на собеседования. Но, увы, все безрезультатно, – с печалью в голосе тихо рассказывал он. – Все бы наладилось, у нас с Машенькой, если б в нашу жизнь не вмешивалась Антонина Ивановна.
Оказывается, в позапрошлом году к ним на постоянное жительство переехала его теща. Отношения с Антониной Ивановной у них сразу не заладились, из-за ее сварливого характера.
– Все ей не так и не этак. То посуду не чисто помыл, то мусор не вовремя вынес. И каждый день меня пилит, почему я не устроюсь на работу. А я, что могу поделать, если меня нигде не берут. А я ведь по дому все стараюсь жене помогать. И постирать и кушать приготовить. Машенька у меня с утра до вечера на работе. Он врачом в больнице трудится. Вот и сегодня… Утром, когда жена ушла на работу, а вечно недовольная теща отправилась по рынкам и магазинам, решил приготовить себе завтрак. Пожарил яичницу, из двух яиц с луком, сварил на плите остатки молотого кофе. Один, в тишине. Не время вернулась Антонина Ивановна. «Опять сидишь ни, чего не предпринимаешь. Сколько тебе говорила, найди себе работу. Только продукты переводишь, нахлебник. И что моя дочь в тебе нашла. Сколько раз ей говорила, найди себе путевого мужика. Вцепилась в этого недотепу». Ну, тут я и не вытерпел.
Голос Семена Федоровича содрогнулся, плечи задергались от всхлипываний.
– Даже не помню, как все произошло. Словно в тумане. От злости и обиды вскочил, схватил стоящий на подоконнике старый, массивный утюг и несколько раз, со всей мочи, нанес им удары по голове. Бил так сильно, что ручка от утюга отломилась. Когда пришел в себя, пытался тещу привести в чувство. Брызгал водой в лицо, делал искусственное дыхание. Когда переносил тело на диван, голова ее уже безжизненно болталась. Все было кончено. Осознав, что совершил преступление, немного поразмыслив, сначала предпринял попытку уничтожить улики и избавится от тела. Уходила, Антонина Ивановна, в магазин, когда его жена была еще дома. Прикинул, что возможно, как она вернулась домой, никто из соседей не видел. Действовал как во сне, не осознавая своих действий. Первым делом, вышел осторожно на улицу, осмотреться. Утюг, тщательно протер, завернул в пакет и выкинул в мусорный бак, в соседнем дворе. Вернувшись в квартиру, сначала перетащил труп в коридор, к входной двери. Убедившись, что в подъезде никого нет, подхватил тело под мышки и спустил его в подвал. Мы живем на первом этаже. Так, что я сильно не боялся. Все произошло за несколько минут. Подвал в доме большой, туда тело и бросил. Только когда волочил труп в подвал, с ее ноги слетел тапок. Это потом я понял, но возвращаться за ним не стал. В комнатах зачем-то полы подмел. А потом пришел страх и ужас от совершенного злодеяния. Ведь вы меня понимаете? Весь остаток жизни ловить себя на мысли и ощущать себя душегубцем, невмоготу.