«21 апреля 1996 года Римма Петровна Радченко, учительница географии из г. Саратова, наблюдала в течение получаса неопознанный летающий объект. Около 12 часов ночи она увидела светящийся шар, как бы прилипший к её оконному стеклу. Из шара вышли два гуманоида, которые уговаривали учительницу полететь с ними, но она отказалась, объяснив это тем, что в ближайшие выходные должна ехать на дачу сажать картошку. Гуманоиды расстроились, но настаивать не стали и вскоре удалились. После посещения НЛО с балкона Р.П. Радченко пропал кот Барсик и исчезло сушившееся там постельное белье, которых, как считает учительница, пришельцы забрали для исследований...» Ну, Большаков, ну, паразит... Ларькин, едва сдерживая смех, сложил бумажки обратно в папку, засунул её под подушку и повернулся на бок. Нечего нам про чужих гуманоидов читать, нас свои ждут-дожидаются. На месте и разберёмся, — и Ларькин закрыл глаза с твердым намерением продрыхнуть до самого места назначения.
***
Астрахань, 4 июня 1998 года.
Астрахань оказалась маленьким, пыльным и удивительно грязным городишком, в дурманящей духоте которого московские +28 по Цельсию воспринимались как рай господень на земле. Таксист, профессиональным взглядом сразу же рассмотревший в двух приезжих туристах московских штучек, заломил за свои услуги астрономическую цену, но опытный в таких делах Борисов тут же сбил её почти втрое. Таксист вознегодовал, но, видя уверенную неприступность Борисова, согласился.
Дом, адрес которого был указан в записной книжке Борисова, оказался небольшим деревянным особнячком, располагающимся на одной из отдаленных от центра улиц. Борисов ещё раз для верности сверил номер на резном фасаде особняка с номером в записной книжке и деликатно постучал в дверь.
На порог тотчас выскочил взлохмаченный бородатый человек, в очках с толстенными стеклами и в тапочках на босу ногу, судя по виду, физик или математик, навечно причисливший себя к поколению шестидесятников. Человек внимательно изучил поднесенные к его носу удостоверения и, потребовав, чтобы гости сняли ботинки в прихожей, пригласил Борисова и Ларькина в комнату.
Комната взлохмаченного шестидесятника, как окрестил его про себя Виталий, была похожа скорее на зал какой-нибудь провинциальной библиотеки, чем на нормальное человеческое жилище. Вдоль стен по всему периметру комнаты стояли туго набитые разнообразной литературой книжные стеллажи; не поместившиеся на них книги лежали ровными стопками на полу. Единственной мебелью, намекающей на то, что в этом храме науки ещё и живут, был обеденный стол, тоже, впрочем, заваленный какими-то журналами, и сиротски прижавшийся в самом углу ободранный диван непонятного цвета. На диване сидела роскошная блондинка и приветливо улыбалась гостям.