— Ты куда с собой столько барахла набрал, — с усмешкой спросил Андрюха, глядя на большую сумку, в которую Виталий переложил содержимое дипломата. — Жить, что ли, здесь собираешься?
— Да какое там барахло... Еда, одежда, куртка, чтоб не замерзнуть, котелок, топор, — сказал Ларькин.
Андрюха усмехнулся и отвернулся, сделав вид, что внимательно изучает окрестности... Добрались до острова, пора было начинать разговор.
— Андрей!
Виталий достал и приглашающе помахал заготовленной на этот случай фляжкой медицинского спирта. К его удивлению, рыбак, понюхав содержимое, с отвращением скривился. Ларькин вздохнул и решил беседовать «без артподготовки».
— Может, ты расскажешь, что с тобой произошло?
— Тебе? Зачем?
— Вся деревня только об этом и говорит... А я ведь ученый, мне интересно знать...
— Да не помню я ничего.
Ларькин решил не сдаваться. Андрюху, конечно, разговорить будет очень непросто, но, с другой стороны, такого случая вообще может больше не представиться. С какой стати Андрюха ещё раз станет с ним встречаться... Нельзя же все время у Гороховых лодку просить. Сами догадаются. В деревне все люди на виду, а новый человек — тем более. Ларькин решил, как говорится, открыть карты — не все, конечно, а только те, которые можно показать.
— Ты ведь знаешь, что твой случай не единственный. Значит, на этом острове что-то необычное происходит, и я хочу в этом разобраться. Твой рассказ мог бы помочь.
Андрюха оторвался от процесса созерцания пейзажа и внимательно посмотрел на Виталия.
— Ты для этого сюда и приехал. А все эти рыбалки — только предлог... Так — нет?
— Раз уж меня сюда прислали, вытащив из отпуска, наверное, это важно, как ты думаешь?
Андрюха на несколько минут замолчал, потом глубоко вздохнул и заговорил:
— Ладно, если уж это действительно так важно, как ты говоришь, то расскажу. Секрета-то все равно никакого нет. Только честно тебе скажу, я действительно почти ничего не помню, прям напасть какая-то. Сколько раз я напивался, но такого никогда ещё со мной не было.
— А ты что, пил тогда?
— Веришь, нет — не помню. Хотя пил, наверное. У нас собой две бутыли самогону было, а когда мужики лодку нашу нашли, их там вроде как не было... Вот тебе тот проклятый день по порядку: утром встал, поел маленько, за Мишкой зашел. Поплыли мы, сети поставили, потом к острову какому-то лодку причалили, а дальше ничего не помню... Вот ты мне скажи, ты пил когда-нибудь много?
Ларькин не очень уверенно мотнул головой. Много — понятие растяжимое. То, сколько он выпил, когда по дурочке загремел в вытрезвитель, было ему тогда много. А сейчас об этом количестве смешно было вспоминать. Андрюха понял его по-своему.