Что ж, букашка, вот ты и попался.
Я самодовольно улыбнулся и встал по правую руку ведущего.
— Вот они! — он хотел было хлопнуть меня по плечу, но вовремя одумался, понимая, что не достаёт, — Да! Громилы музыкальной эйфории!
Да ладно уже, завязывай. Нам до громил как тебе до роста Вероны.
Я произнёс это мысленно, но так, чтобы меня слышали все девушки. И после этих слов нага благодарно улыбнулась. Да и на лицах остальных промелькнули улыбки.
— И сегодня вы сможете…
— Да заткнись уже! — выкрикнул кто-то из толпы. Видимо, и зрителям надоело столь долгое вступление, — Мы знаем, зачем пришли! Пускай поют!
— Да!
— Да!
— Пойте!
— Пейте!
— Сиськи!
Да вашу ж мать. Сиськи и правда правят миром.
— Ладно, ладно, — трактирщик немного осунулся. Наверное, обиделся, что его «Звёздный час» так быстро закончился, — Тогда начнём! — но вновь завёлся, — И с кого же начнём?!
— Манфред! — женский пронзительный крик оглушил почти что всех присутствующих, — Пой, Манфред!
— Мы любим тебя!
— Пой, красавчик!
Женщины буквально готовы были сорваться и затискать барда, отчего на его лице растянулась наглая и ехидная ухмылка. Он посмотрел в мою сторону и озорно подмигнул. Мол, видишь, как меня встречают. Все бабы мои, а вы довольствуйтесь объедками.
Я ответил таким же взглядом. Более того, решился немного подразнить того и отправил мыслеобраз, где он сидит в уголке обеденного зала в полном мраке и одиночестве с кружкой браги, пока все его поклонницы пляшут и орут под сценой, на которой, естественно, выступаем мы.
Чёрные глаза барда расширились от удивления и… страха. Да, я явственно ощущал это чувство. Он боялся нас, но ещё больше он боялся быть опозоренным, потерять зрителей, внимание и веру в самого себя. В чём-то я его даже понимал, но не собирался поддаваться. Манфред тот ещё ублюдок. И пусть он не убивал Эйми (надо же, до сих пор помню имя младшей сестры), но был повинен в её смерти не меньше, чем тот самый многорукий банщик.
«Вал, не трави его», — произнесла Ирда, — «Не показывай своих умений».
«Я всего лишь надавил на него ментально, но без "Телекинеза". Пускай знает, с кем связался. Вскоре всё равно раскрою ему своё происхождение».
«Зачем?» — удивилась Грешрари.
«Мне придётся замарать руки. И пусть перед смертью этот урод знает, кому перешёл дорогу».
«О-о-о…» — в голове одновременно простонали Нера и Верона. Причём весьма похотливо.
Посмотрев на них, хмыкнул. В глазах моих спутниц блистали искорки страсти.
— Отлично! — продолжал трактирщик заводить народ, хотя и было очевидно, что гномы от него устали, — Тогда первым выступает Манфред со своими обольстительными подругами!