Что за напасть такая у неё с мужчинами? Последний оплот вменяемости Дима, тоже оказался человеком с сюрпризом. Хотя, если вдуматься, ничего страшного не произошло. Ну, повесил он шторы, позаботился о благополучии Вики. Может, для кого-то это нормально и обычный вторник, заботиться о людях вокруг, не спрашивая их на то позволения. Доброта душевная такая, что прорывается под большим давлением.
А для кого-то доброта душевная и обычный вторник — таскать людей из огня и дарить пальму в качестве извинений. Вика уселась на стул и уставилась на цветок, подперла двумя ладонями подбородок.
— Ну и что мне с тобой делать? Ты же самый настоящий подкидыш.
Записка лежала на столе надписью кверху, буквы, написанные простым, остро заточенным карандашом своей тонкой резкостью пытались докричаться до Вики. Выходит так, что Андрей решил взять на себя ответственность за произошедший между ними… контакт. И непросто взять, но и извиниться за него. Пожалел? О том, что сделал или о том, как сделал? Пожалел о результате? Посчитал, что был неправ?
Вика уже давно назначила виноватого, и эта записка совсем не вязалась с её внутренними ощущениями. Она уже смирилась. Зачем он решил сломать эту чёткую картину в её сознании.
Конечно же, Андрей понятия не имеет, что у неё в голове творится. И хорошо. Но просить прощения он не должен был. Поэтому и выглядел этот зеленый «монстр» неуместным. И в то же время…
Вика прикоснулась к его листьям.
— Он ведь тебя специально для меня купил? — спросила она у цветка, уже зная ответ. В квартире Андрея его не было.
И почему пальма в горшке, хоть и маленькая пока. Чтобы росла у неё на глазах и набиралась сил, как сомнения Вики, чтобы наливались его листья и мясистые стебли силой, как ощущение, что она не может «уйти» от него. Ощущение, которому неоткуда было взяться, но благодаря Разумову, оформившееся окончательно.
— Теперь будешь мне напоминать о том, что произошло, да?
И Вика помнила. Ох, как она помнила. Каждое мгновение. Каждую их с Андреем встречу — на дороге, у озера, в лифте — каждый мучительный раз, когда она хотела быть рядом с ним, касаться его, чувствовать, дышать им. И помнила исполнение своих желаний, в которых точно не будет винить Андрея, как бы он не старался теперь извиниться.
Наверное, нужно поговорить с ним об этом, а не переваривать это всё в одиночку. Выяснение их позиций должно поставить точки над ё в этом безумии. И желательно его прекратить.
Ради Андрея, ради того, чтобы «не разрушить то, что не ей восстановлено», чтобы это не значило в устах его друга.