Затем она привстала и, чуть отодвинувшись назад, плавно опустилась на его член, погрузив его в себя на всю длину. Замерла, глядя ему в глаза.
— Ты такая… — хотел он сказать что-то.
Но Вика сжала мышцы внутри, заставив его застонать и потерять продолжение слов. К чёрту слова, к чёрту объяснение и похвалы. Она задвигалась, прогибаясь в пояснице и откидывая голову назад. Руки Андрея легли на её бёдра и слились с ними в этом ритме. Не мешая, не прерывая, не перетягивая на себя, а полностью растворяясь и соединяясь в один единый двигающийся организм.
Хотелось только одного — двигаться, подниматься и опускаться, скользить чуть вперёд и назад, притираясь клитором к его лобку, прогибаться в спине и ласкать руками свою грудь. Из губ сами собой вырывались стоны в ритме дыхания и движений, руки Андрея скользили по её телу, даря ласку и нежность, страсть без оглядки и раздумий. Чувствовать его внутри себя было восхитительно настолько, что не передать словами или даже беззвучными мыслями. Он был просто идеальным, идеальной длины, толщины и формы, будто бы они с Андреем родились такими, подходящими друг к другу, как кусочки одного и того же пазла, как выточенные по образцу детали одного механизма, которому суждено дополнить друг друга и двигаться в бесконечном сладострастном ритме. Такого не бывает. Не может быть. Но есть.
Андрей есть и двигается ей навстречу, соединяя их тела ещё глубже и плотней, если это вообще возможно. И от этих влажных ударов становится всё горячей и тесней между ног, тепло разливается по животу и ногам, поднимается по ягодицам и спине к самой шее, захлёстывает до самой макушки бурными волнами жара. Его бёдра поднимаются резкими толчками и подбрасывают Вику прямо к звёздам. И если бы не влага между ними, они воспламенились бы от скорости и трения, занялись бы пожаром, языками пламени в потолок, куда поднимала взгляд Вика не в силах смотреть ему в глаза, чтобы не ослепнуть от желания и любви… которая там горит так, что больно.
Не думать об этом, раствориться, забыться, оглохнуть и ослепнуть, чтобы не было ещё больней потом. Никаких лишних мыслей и надежд, только её тело и горячие руки Андрея, его сильные бёдра и член, прожигающий насквозь.
Вика откинулась назад, упираясь ладонями Андрею на колени, прогнулась в спине и изменив позицию ног, поставила их согнутыми в коленях и широко расставленными на постель по бокам. От этой позы она сжалась ещё сильней внутри, а член Андрея стал проходить по какой-то особенно чувствительной точке. Она продолжила резко и быстро подпрыгивать на нём, а он придерживал её за бёдра, чтобы не поднималась слишком высоко, а погружалась как можно глубже. Зрелище Андрею, должно быть, открывалось потрясающее, потому что он стал стонать громче и отрывистей, чувствовалось, как он становится всё толще внутри, наливаясь кровью и твердея.