— А ты что-то хотела от благословенной Астильды? Разве тебе неизвестно, что к богине плодородия приходят днем или в полночь?
— Неизвестно, — вздохнула Вера. — Понимаете, у меня проблемы. Я ударилась головой и совершенно ничего не помню. Ни кто я, ни откуда. Думала, что в храме мне помогут.
Она уже настолько отчаялась и выбилась из сил, что сказала почти чистую правду. Женщина оглядела ее с головы до ног, а потом приблизилась и потребовала:
— Покажи, где ударилась!
Вера убрала волосы со лба, которыми прикрывала безобразную шишку.
— Ого! — выдохнула служительница богини плодородия. — Бедняжка! Совсем ничего не помнишь?
— Имя свое помню и разговаривать умею, — вздохнула Вера. — Уже радуюсь.
— Действительно, — кивнула женщина. — Одета ты странно, наверное, магичка?
— Без понятия.
— Зовут-то как?
— Вера.
— Вера… и все?
— Видимо, да.
— Негусто. Ну пойдем, просто Вера. Ты, наверное, голодная. Придумаем, что с тобой делать. А ушки, я смотрю, у тебя проколоты… Замужем?
— Нет.
— Поня-я-ятно…
Девушка проследовала за новой знакомой в храм, только зашли они не в высокие двери, а с заднего хода. Здесь было что-то типа маленькой столовой с тремя квадратными столами — почти как в земных монастырях. Веру усадили на стул, поставили перед ней деревянную миску с желтой кашей и чашку с каким-то ягодным напитком.
— Так ты ничего не помнишь? — присела напротив нее служительница.
— Совсем ничего.
— А сколько тебе лет?
— Тридцать.
— Однако! — брови женщины (кстати, неухоженные, густые и ассиметричные) взлетели. — А выглядишь гораздо моложе! Ты точно не магичка?
— Понятия не имею. Было бы неплохо, конечно, — усмехнулась Вера, запивая невкусную кашу кислым морсом.
— Руки у тебя нежные, без мозолей, ногти гладкие, волосы блестят… Уши, опять же, проколоты. Ты, должно быть, любовница кого-то из знатных персон… или куртизанка.
Вера подавилась от неожиданности.
— А чего сразу куртизанка?
— Так ты не девственна. А таким у нас в Риммии, коли не замужем, дорога одна — на панель.
— Обалдеть! — вырвалось у Веры. — А другой работы нет? Секретаршей там или посудомойкой?
— Секретари здесь только мужчины.
— Повариха? Кухарка? Уборщица? — с надеждой перечисляла Вера. — Компаньонка? Гувернантка?
— С сережками в ушах? — недобро усмехнулась женщина. — У тебя брачных татуировок нет и вдовьих тоже. Никто тебя в приличный дом не возьмет.
Про программистов Вера даже уточнять не стала. Явно ни Pyton, ни Java здесь не использовались. И ведь даже возразить нечего: девственницей Вера не была очень давно, лет с восемнадцати. Скромницей она, впрочем, тоже не была. Публичный дом, конечно, вообще не вариант — она себя не на помойке нашла. Но если найти покровителя…