Ярина покивала: да, мол, хотела, но сколько она себя помнила, одного желания всегда было недостаточно.
– Вот волшба и откликнулась. Так что, как ни крути, теперь ты тут новая хозяйка. Полноправная, раз дом тебя признал. Принимай хозяйство.
Ноги перестали держать, стоило переступить порог, Ярина плюхнулась на пол и принялась тереть лицо, пока домовой суетился вокруг, стаскивая с нее валенки и кожух. На слабые протесты он внимания не обращал.
– Дедушка, я не могу, мне ехать надо.
– Куды ж ты раненая поедешь? Дай перевяжу!
– К сестрице, в Ольховник. – Пришлось сказать правду, не станет же дедок ее выдавать. Хотя наверняка у него возникнет вопрос: почему она добиралась в предгорья полузаброшенными путями через мелкие села, вместо того чтобы ехать одним из трех южных трактов?
Домовой уставился на нее, как на блаженную:
– Одной, через нашу глушь? Без проездной грамоты? Девонька, да у нас с осени стражи стоят на ближайших трактах. Как ты вообще проскочить хоть один пост умудрилась, хотел бы я знать. Как чародеи помирать начали, зашебуршило все кругом. Колдун окаянный нашего брата перебаламутил, гонять начал. К лешему приставал, Дивья Пустошь у него, видишь ли, гудит. А как леший ушел, совсем житья не стало.
Тут дед Торопий замолчал и смерил ее внимательным взглядом, дальше он продолжил тихо и вкрадчиво, у Ярины даже мурашки по спине побежали от непонятного предчувствия.
– Ежели ты кружным путем решила в Ольховник добираться, подорожная надобна. А за ней к колдуну на поклон идти, только в деревне лучше не появляться, потому как с этой сволочи станется тебя шпиенией посчитать. А вот если письмецо сестре твоей отправить, тогда дело другое.
– Не могу я, – выдавила Ярина. – Это важно. Человеку не доверишь.
– Дык, найдем того, кто послание снесет до города, что-нибудь придумаем, а ты пока тут похозяйничай. Оправься, вон тебя как резанули. Живо на лавку. – Домовой продолжил бегать из угла в угол, то подтаскивая бадью с водой, то доставая из резного ларя корпию, а Ярина все боролась с болью и усталостью, вытирая окровавленную ладонь об и так уже изгвазданную рубаху.
– Просьба у меня к тебе будет, опять же. – Торопий присел рядом, алые глазки домового внимательно изучали ее. – А коли важно так, придумаем что-нибудь, – добавил он, видя, что она хочет возразить. – Доставим весточку, а ты пока отдохнешь. Останься, детонька, помоги старику.
Как тут было не согласиться?