До него оставалось два прыжка, когда пламя взвилось стеной, отрезая их от спасения.
А у нее не осталось ни капли силы, ни на что не осталось. Со смертью Илеи в груди воцарилась ледяная пустота.
– Прыгай! – Гор с домовым пытались в четыре руки намотать на Ярину чудом уцелевшее покрывало. – Быстрее же!..
И тут стена разлетелась в щепки.
– Вы там живые еще?! – Злой, как стая упырей, Тильмар не стал церемониться. Взял и магией дернул их на себя.
Получившийся клубок тел вывалился на двор. С высоты, да на холодную землю – можно и спину отбить. Ярине повезло: объятия Гор не разжал, и она рухнула сверху.
Стонал Тильмар, ругался на чем свет стоит дедушка, надрывно кашлял Гор. Ярина же смотрела в расцвеченное огненным заревом небо и не чувствовала ничего.
Неужели Переправщица ошиблась? И они не встретятся до рассвета.
Дом полыхал: огонь уже выбрался на крышу, лизнул конек, заскакал головешками по дранке, чтобы перебраться на курятник и баню. Еще немного, и займется все подворье.
– Чего разлеглись? Ходу отсюда, ребятки, ходу! Вставайте! – суетился вокруг домовой.
Тильмар кое-как отполз в сторону, зашелся надсадным кашлем, сплевывая на снег темные сгустки. Правая рука у него казалась странно вывернутой.
– П-погоди, дед, – выдавил он. – Отдышаться дай.
– На той стороне отдышишься, кудесник. Бежать надо, если не хотите, чтобы дом этот домовиной вашей стал!
Шевелиться не хотелось. Ярина заставила себя сесть, но ей не дали – стиснули со спины, сжимая в крепких объятиях. Гор вжался пылающим лбом ей в висок, надрывное, с хрипами, дыхание обжигало щеку.
Он словно силился произнести что-то, но не мог.
– Ярина…
Собственное имя, сказанное срывающимся шепотом, коснулось кожи, проникло в душу, и корка льда, что сжимала сердце мертвой хваткой, треснула. Истаяла, обратившись водой, которая немедленно осела на ресницах.
Ярина сморгнула непрошенные слезы. Сил все не было, и она повернулась, уткнувшись лбом в лоб Гора. Тот вздрогнул, словно не ждал этого, но обнял крепче.
– Живой, – пробормотала она и не узнала своего голоса, до того он был похож сейчас на вороний клекот. – Живой.
Слезы все катились по щекам, Ярина не пыталась вытирать их, лишь крепче вжималась в этого невозможного человека, который за одну безумную седмицу стал ей дороже всех на свете.
– Живой он твоей милостью, дитя, – раздался из темноты шелестящий голос, от которого кровь застыла в жилах.
Ярина испуганно вздрогнула, и Гор следом, попытался отстраниться, но она не дала.
– Не оборачивайтесь, – мягко предупредила Переправщица. – Времени мало.