С ветвей опала жухлая листва.
Погибло Дерево. Кому какое дело?
Его срубили и пустили на дрова…
Вот так и близкие порой себя ведут,
На распри расточая годы.
Где Корни с Кроной не в ладу, –
Ищи подпочвенные воды.
Честолюбивый Воробей
Всю жизнь чирикал Воробей,
Но похвалы не слышал от людей.
И надо же! Базарный Кот,
Зевнув лениво, на весь рот,
На удивление синиц и голубей,
Сказал: «Талантлив Воробей!
Воробушек – из рода соловьиных!
Хоть не поет он трелей длинных,
Зато ритмично его пенье,
Мажорное «Жив-жив». Волшебное мгновенье!»
В томлении от сладостных речей
Сомкнул ресницы Воробей:
«О! Наконец-то совершилось чудо!
Сбылась его заветная мечта:
Его признали наконец прилюдно!»
Открыл глаза… и сник в когтях Кота.
У экрана
реформенная басенка
А Ларчик просто открывался
И.А.Крылов
Каждый день у «телека»
Чуть ли не истерика:
Как синички жаждут корму,
Мы с экрана ждем Реформу.
Свою долю пирога
C нетерпеньем ждет Яга.
Леший ждет. Горыныч ждет.
А Она все не идет!
«Где собака тут зарыта?» –
Вопрошают стар и мал.
Но при чем здесь «шито-крыто»,
Коль включен не тот канал?!
Наследство Крота
Одни оставляют после себя горы добра,
другие – добрую память
Всю жизнь свою богатства Крот копил,
Откуда только мог тащил в нору
С чужих жилищ, и даже из могил.
Любил шутить: «Детишкам, коль помру!»
И надо ж! Крот вдруг взял и околел.
Осиротел враз весь кротиный дом.
Невпроворот в хозяйстве разных дел,
А тут – дележ нажитого отцом.
Крот завещание составил мудро,
Но как разделишь старое ведро?
Делили скаредно. Лишь разошлись под утро,
Друг другу за ночь вывернув нутро.
Кроты наследство под землей копят,
Умрут – и перессорят всех кротят.
Белка и Медведь
У Белки семь работ
И семь зарплат.
Хлопот у бедной полон рот,
Да черт им рад!
Как тот кузнечик по росе,
Чуть свет-заря
Мотается в проклятом колесе
И все зазря!
В субботу сходит на базар,
И снова пуст карман.
Несет корзиночку,
А слезы на глазах:
Все дорого. Везде обман!
Однажды встретил Белочку Медведь:
«Куда бежишь, как на пожар?
Боишься на работу не успеть
Аль села на колючего Ежа?
Неужто мало двух зарплат?
От жадности ты исхудала.
В дупле твоем мальцы молчат,
Скажи, почто тебе все мало?»
Взглянула Белка на мохнатого собрата
И вымолвила без горячной спешки:
«По мне, уж лучше бы одна зарплата,
Но – чтоб хватало деткам на орешки
Медянка и Горыныч
Медянке жало вовсе не мешало,
Но дружбою с соседом дорожа,
Медянка Змею отдала и яд, и жало,
И стала безобидней мирного Ужа.
Их дружба, словно нож, Змее Гремучей.
Она к Медянке ночью приползла
Темнее грозной, черной тучи.
Шепнула ласково, без видимого зла:
«Пусти, подружка, на постой!
Я – воплощенье вечной доброты,