Остальные вестники всё еще раздумывали над мотором и спокойствием Саши. Доска стала двигаться, доска полетела. Если не считать первого покачивания движение совсем не чувствовалось и вот это по-настоящему удивило Сашу, но она не стала этого никак показывать, чтобы не уронить свое реноме и тоже раздумывала над тем, что вестники между собой похожи, как близкие родственники. Если не считать рыжеватого Аорона, у всех темные волосы, которые они стригут до плеч. Глаза карие, черты лица правильные, кожа оливкого цвета, половина присутствующих на доске вестников недавно успела подзагореть и кожа на лице и кистях рук стала бронзовой. Одеты они одинаково. Ткань похожа на смесь бархата и тонкой кожи, темно-серая туника-рубашка, у одних была расшита серебром: расшит широкий пояс, манжеты и воротник, остальные, может пониже «званием» обходились без нашивок, в остальном гардероб совпадал. Из той же ткани сшиты просторные брюки, на ногах кожаные темно-серые сапоги с низким, едва заметным каблуком. Одеты они чисто, выглажено, ни где ничего не порвано, не вытерто. У каждого на поясе висит меч. Занимающихся людей спортом хорошо видно, у Саши в классе есть один мальчик, занимающийся фехтованием и по примеру отца-каскадера древними боевыми искусствами. Этот одноклассник физически выгодно выделяется среди класса, большую часть времени проводящего за ноутбуком и телефоном. У него прекрасная осанка, даже выправка, развита, раскрыта грудная клетка, ну и руки умеренно подкачены. Вестники не для красоты носят мечи, они все владеют холодным оружием. Что-то еще в них есть такое…такое…Саша «пожевала» ощущение и поняла – они какие-то неиспорченные, не забитые, как бангки, не нытики, ни ворчуны. Вот как выросшие без детских травм дети, плавно и безболезненно перешедшие во взрослую жизнь. Точно так смотрят с фотографии ее единокровные сестры.
Грис сказал несколько незнакомых слов и в конце добавил одно знакомое:
– Вода, – и позвал Сашу жестом подойти к нему, ближе к краю доски и кивнул вниз.
Горная гряда осталась позади. Укрепление на ней виделось сверкающим ожерельем на шее красавицы. Зеленая долина изрезана белыми, широкими дорогами из каменных глыб, словно прожилки на огромном зеленом листе лопуха. Доска остановилась между двух озер, сверкающих на солнце зеркальной гладью. Воздух над озерами слегка парил и сплетался в чудные паутинки.
– Красиво, – шепнула Саша, думая о том, что очень хочется домой, а не лицезреть всю эта красоту.
Поймав настроение своей прекрасной спутницы, Грис двинул доску дальше и минут двадцать они летели от укрепления. Озерца мелькали маленькими зеркальцами в зеленом, бескрайнем океане лесов с прожилками из белых дорог, вестники перешаптывались и то и дело пытались задать Саше вопросы. Кое-какие были понятны и касались Земли, другие же из-за скудного, доступного словарного запаса так и остались не понятыми. Доска зависла над дорогой и плавно опустилась вниз. Когда вестники спускались, Отика протянул Саше белую круглую каменную дощечку и кусок угля и попросил: