На краю своей деревни мы увидели, что от избы к избе бегает с батогом в руке Елеська, сгорбленный сивобородый старичок. Подойдет к избе, постучит палкой по раме окна и что-то прокричит. Увидев меня, он сказал:
— Что это у тебя никого дома нету? Стучу-стучу — никто не отзывается. На сельский сход людей собираю. Из волости барин приехал, говорить с мужиками хочет. Приходи к вечеру в караулку.
— Мать придет, — ответил я. — Какой я хозяин?
— Ты — единственный мужик в доме, — наставительно сказал старик. — Мужика сам царь высоко ставит, потому и землю мужику дает, а бабе — нет! Так что ты, считай, теперь сравнялся с нами, взрослыми мужиками.
Мать тоже решила, что на сход должен пойти я. Возясь в сенях с кадушками и корчагами, она сказала:
— Ты уже большой вырос, знаешь грамоту, скажут там что-нибудь, сразу поймешь. Где уж мне, темной бабе, в мирских делах разбираться… Ступай, пусть все видят, что ты хоть и невелик годами, а все-таки мужик.
Вечером я надел свой заплатанный кафтан и степенно пошагал к караулке, прихватив с собой для храбрости Степку.
Караулка стоит за рекой, на верхнем конце деревни, который исстари зовется Мамий урем, то есть улица Мамия. Когда-то здесь жил-богатый и жадный старик Мамий, который держал в своих руках пол-деревни, что твой помещик.
Караулка — небольшая приземистая изба. У ее настежь распахнутых дверей уже собрался народ. Внутрь никто не заходит, расположились кто где — на крылечке, на завалинке, просто на траве. Старики, одетые в старинные белые кафтаны, стоят, подпираясь батогами. Люди негромко переговариваются между собой.
Смотрю, здесь собрались не только наши, деревенские, пришли мужики из соседних Абленкина, Мустаева и Тоски.
На куче бревен, сложенных возле караулки расположился Степан Иванович, наш учитель. Рядом с ним примостился старший Степкин брат Андриян. Тут же и мой брат Иван. На нем оборчатый кафтан, на ногах новые, ненадеванные онучи и такие же лапти.
Дед Елеська, усевшийся на траве со скрещенными ногами, говорит словоохотливо, обращаясь сразу ко всем:
— Три раза ездили за ним на Епифанову ферму, да, вишь, все занят был. Теперь, как стало ему посвободнее, он и приехал, — старик кивнул на караулку.
— Хороший он человек, и умница большая, — сказал Степан Иванович. — Главное, дело свое любит и хочет, чтобы каждый мужик жил в достатке.
— Он научит нас тому, что в книгах вычитал, — добавил Иван: — как лучше пахать, как сеять, как скот содержать. Чтобы все делать не как-нибудь, а по науке. Если хочешь жить зажиточно, надо слушать, что умные люди советуют.