Десятилетия спустя Маргарет ностальгически вспоминала: «День победы купался в лучах триумфа. Думаю, что до конца своих дней я не забуду этого»>70. Сестры, взявшись за руки, пели, становились в круг и танцевали с незнакомцами, наслаждаясь неподдельной радостью и всеобщим чувством облегчения. Король, наблюдавший веселую вакханалию с дворцового балкона, заметил королеве: «Бедняги, у них так давно не было никакой радости»>71. Какой-то короткий, но захватывающий миг казалось, что Елизавета и Маргарет оставили позади свои девичьи разногласия и объединились с народом страны, став его частью. Они не догадывались, что отношения, которые завязались во время войны, подвергнут их тесную связь испытанию в мирное время.
Глава 3
Любовь в теплом климате
В начале 1944 года журналистка Ребекка Уэст посетила Букингемский дворец, чтобы взять интервью у Елизаветы накануне ее 18-летия. Но вместо одной принцессы она встретила двух. Встреча оказалась любопытной. Уэст отметила в своем дневнике, что Елизавета показалась ей «трогательно добросовестной и, возможно, упрямой, как ее отец». В младшей сестре она увидела то, что назвала «изощренным эгоизмом». «Когда она вырастет, ею будут восхищаться вне зависимости от ее королевского положения. Другая слишком правильная, без намека на сексуальность»>1.
В течение многих лет сестер одинаково одевали, теперь же пришло время открывать мир моды и создавать собственные гардеробы, и стиль одежды обнаруживал суть каждой. Елизавета привыкла следовать советам своей горничной Бобо Макдональд, впоследствии отвечавшей за ее гардероб, и мало интересовалась модой. Это вполне согласовывалось с установкой военного времени «кроить и перекраивать». К тому же сестрам приходилось подчиняться воле отца, первым непреложным правилом которого было никогда не принимать подарков, даже сделанных из самых лучших побуждений. Это относилось, в частности, к нейлоновым чулкам, что сильно огорчало девочек. Маргарет больше, чем сестра, интересовалась модой, особенно французской, но по-прежнему донашивала ее вещи. Новое платье, пальто или шляпка покупались, если удавалось сэкономить купоны. Как только закончилась карточная система на одежду, гардероб Маргарет начал расти.
Конец войны означал великий «исход из плена», то есть возвращение во дворец после его восстановления. Теперь у принцесс появились собственные апартаменты в Букингемском дворце, которые еще пахли свежей краской. Они занялись распаковкой коробок с хрусталем, фарфором, семейными фотографиями – в войну все это хранилось в безопасном месте. Украшая комнаты, протирая и расставляя по местам вещи, Маргарет часто напевала голосом «деревенской хористки», как она его называла. После шести лет относительной безопасности и простой жизни за городом нужно было приспосабливаться к разрушенному войной Лондону. Как впоследствии вспоминала принцесса Маргарет, «возвращение к жизни в городе оказалось неприятным шоком»