Может и, так себе, идея, но альтернатив-то, всё равно, нет…
Чёрт! Как будто, и так мало проблем — ещё и эта хрень! Надо срочно что-то с этим решать. Потому что перспектива, что сверху на тебя могут вылиться вёдра жидкого огня, и сжечь все твои дома, технику и огороды — очень хреновая.
Катаклизм закончился через десять минут. Сначала, проплыли направо огненные облака, а затем, и дым с паром унеслись вслед, сильно потеряв в интенсивности и открыв картину «выжженной земли». Кое-где догорали отдельно стоящие деревья. Но, в основном, они были уже в качестве угля на земле. Слабо дымили остовы машин и закопчённые остатки заправки рядом с дорогой.
Выждав десять минут, когда дыма станет ещё меньше, поехали вперёд.
Ширина выжженной земли составила всего два километра. То есть, огненное облако оказалось не таким уж и огромным — та же пара километров в диаметре.
Это не так много. Шанс, что такая тучка пролетит точно над твоим домом — совсем не велик. Но он, всё же, есть. А если, такая тучка не одна?
Вот, то-то и оно…
* * *
Настя помогала обустраиваться нашим новичкам, а я сидел на кухне и наворачивал тушёные куриные ножки, приготовленные Кузьмой.
Должен признать, что эта лохматая поварская малявка уже встала на один уровень с Серафимом.
Он потушил куриные ножки в сметане с какими-то специями. Сам гордо заявив, что с шафраном.
Я про такую специю конечно слышал, но пробую впервые.
И да, вкусно — пальчики оближешь.
Я отгрыз хрящик и, захрустев им, покосился на Кузю. Он сидел рядом в поварском колпаке (где только нашёл), с черпачком в руке и с умилением смотрел, как я снедаю его стряпню.
Колпак на его мохнатой голове смотрелся уморительно.
Во-первых, из-за размера — он был с самого Кузю.
А, во-вторых, повара надевают колпак, чтобы случайно не насорить волосами в блюда. В случае же Кузьмы — его всего нужно запихивать в колпак, так как, он мохнатый везде. Так что никакого смысла в его колпаке нет.
Но, главное, что сам Кузьма, неизвестно где добытым своим колпаком очень гордится, так что пускай себе носит.
Увидев, что я на него смотрю, Кузьма разулыбался:
— Ну как, хозяина, вкусно-превкусно?
Я кивнул, продолжая грызть хрящик:
— Угу.
Домовой засиял:
— Я сама тужилась над плита. Наклала в кастрюля всякий, сама тушить, сама палец пробовать! Вышло… — Он сложил пальчики на своей лапке в знак «белиссимо». — Обожрайся!
Я вымазал хлебом подливку из тарелки и снова согласился:
— Правда. Вышло — супер. — Посмотрев на открытую кастрюльку на столе, я, нехотя, накрыл её крышкой и отодвинул подальше. — Надо Насте оставить.