Суета в доме превращает его в Пентагон. Пользуюсь услугами Яндекс. Такси, еду на другой конец города.
Интернациональная 70. Большой бизнес-центр «Платина». Стеклянный небоскрёб из двадцати пяти этажей. Врезается в озоновый слой. Лучи солнца скользят по стеклянной глади. На входе опять люди в черном. Стремление ворваться и разобраться с каждой секундой тает. Пройду ли вообще?
— Вы к кому?
— Я? Эм-м. К Ияру Ашуровичу.
— Вам назначено?
— Нет, но он в курсе. Пожалуйста, очень надо.
— Сейчас свяжемся.
— Ияр Ашурович, к вам посетитель! — произносит в рацию.
— Я никого не жду!
— Это девушка, говорит, срочно!
— Девушка? Ах да! Невысокого роста, с длинными черными волосами, с аппетитными бедрами и грудью «троечкой», с кислым лицом?
— Ну, можно и так сказать, — растерянно отвечает.
Выхватываю рацию.
— Ияр, — рычу в нее, — хватит цирк устраивать, что ты задумал? Выходи или пропусти.
— Кодовое слово!
— Что б тебя депортировали!
— Не то! Не мечты, а кодовое слово.
— Не знаю!
— Говори: «Господин, твоя воля — моя благодать!»
— Что? Ты сумасшедший.
— Говори, или солью еще один счет. Минута. Знаешь, не шучу.
Повторяю слово в слово.
— Умница, девочка, теперь ко мне.
Акси
Двадцать пятый этаж.
Кружится голова. Все пространство делового центра из стекол, окон. Неверный шаг — полетишь вниз головой с такой высоты. Толкаю ногой до блеска начищенную стеклянную дверь. В переговорной минимализм. Много окон, зеркальный потолок. Большая статуя Аполлона. Во весь рост.
— Вот я пришла! Этого хотел?
— Иначе быть не могло. Зло всегда возвращается.
— Говори, что хочешь. Если с моим братом или еще с кем-то что-то случится, пожалеешь, что не остался за океаном.
— Для начала хочу слышать вот столько, а не столько. Будь добра, закрой рот. А если тяжело справиться с такой просьбой, могу найти поинтересней занятие для твоих пухлых губок.
— Пошел ты!
— Села! — ударяет кулаком по стеклянному столу.
От места удара в разные стороны бегут трещины, переплетаются между собой, напоминая паутину.
***
Стою. Не знаю, что делать. Молча сесть или стоя кричать. Вообще не мое повышать голос, но, когда нервничаю, вот как сейчас, волна моего радиовещания переходит на такую частоту, что крик превращается в писк. Писк большой чернобыльской мыши, как-то стремно и не вселяет страх в оппонента.
Выбираю сесть. Все-таки в будущем дипломат, мое оружие — мое слово. Высказывание мысли, а не махание шашкой над головой. Хочет войны — он ее получит.
— Хорошая девочка! Воды, чай, кофе, ланч?
Издевается?!
— Судя по твоим закатывающимся глазам, не голодна.
— Давай ближе к делу.