— Сдавала экзамены, — постукиваю по книге.
— В августе? Да не гони!
— Леди, не ссоримся, пройдемте в ресторанчик на кофе.
— Я спешу, давайте в следующий раз!
Вина садится на мои плечи в образе громоздкой тетки, свесившей ноги и болтающей ими в разные стороны!
«Вот, смотри, это из-за тебя этого рыцаря украсили кровоподтеками и сломанным носом, а второй провел несколько недель в травматологии. Вертихвостка!»
— Пойдем, Акси, мне уже тяжело держать Анютку, поправилась, придется бросить ее на асфальт.
— Сволочь! Отпусти, раз такая жирная, — брыкается в руках.
Сжимает крепче, чмокает ее в губы.
— Нет, моя толстушка, не злись, просто мне нравятся попухлее! Скоро начну набивать себе синяки от твоих диет!
— Мурат! Мы, вообще-то, не одни, постыдился бы, — щипает его, заливаясь краской.
— Так, все, едем!
Сидим в уютном ресторанчике, окутанном ароматом свежеобжаренного кофе, который пропитывает тебя насквозь, перемешиваясь с корицей и ванилью.
— Так, дамы, заказывайте, мне нужно переговорить! — скрывается за стеклянной витриной.
Беру меню, делаю своеобразную перегородку между нами. Мой щит на время.
Подруга не упускает момента, идет в атаку.
— Я все знаю! Как зашло так далеко, что мой любимый тоже отхватил по морде? — с огнем интереса в глазах начинает допрос.
— Не понимаю, о чем ты! — Сжимаю меню, перелистываю глянцевые страницы.
— Хм, не понимает! Марана в больнице лежал две недели, — заговорщически шепчет. — Перелом ребер, сломан нос, многочисленные гематомы и что-то с предплечьем.
От ее слов сжимаю меню, становится не по себе. Знаю! Хочется крикнуть: «Америку открыла!» Пыталась его навестить, но кто б меня пропустил.
— Такой скандал был! Весь офис гудел!
Рукой опускает меню, смотря на меня.
— Тебе реально неинтересно?
Продолжаю невозмутимо смотреть на картинки.
Двигает стул ко мне вплотную.
— Акси! Все думали, какое-то покушение!
Клан полным составом съехался. Их столько! Как грачей на арбузном поле. Ворошили все! И камера около твоего засняла потасовку! Угадай, чье лицо крупным планом?
Мое сердце учащается, мурашки ползут по всему телу, бросает то в жар, то в холод. Пусть это будет не то, о чем я думаю.
— Твое, Акси! Вся информация на тебя и всю твою семью была на столе у старшего Беньяминова. И последнее, твой отец тоже тут был!
— Что? Отец?
Это страшный сон. Он столько времени знал и молчал?!
— Ияр даже уехал назад за бугор.
— Уехал?
— Да! Представляешь, его опять хотели направить на какую-то релаксацию по сдерживанию гнева, как тогда, после суда, в прошлом.
От ее слов острые ножницы на кусочки режут мои надежды встретиться еще раз.