Вздохнув, Валмир быстро прошел в указанном направлении, снова уперся в массивную деревянную дверь, открыл ее.
Он знал, что увидит за ней. Но oт этого не делалось легче. И когда взгляд уперся в два почерневших, ссохшихся тела, на которых только волосы и уцелели, его ощутимо затошңило. Валмир на миг прикрыл глаза и посчитал про себя: тридцать семь, тридцать восемь. Количество его картонных карточек должно было вырасти.
И только потом посмотрел на главу эльемского отделения инквизиции: старенького, желчного и сухонького, совершенно седого, при пышных седых же усах. С дымящейся трубкой, закушенной в углу рта. С выцветшими льдистыми глазками.
- Кто такие? – проскрипел глава отделения и снова обратился к прерванному занятию.
Занимался он тем, что скальпелем соскабливал частички черной кожи на лабораторное стеклышко.
Валмир снова назвался.
- И какие духи, энсар, вас сюда занесли?
- Лечение и отдых, энсар… с кем имею честь?
- Эдон Шкиппс. И я не спрашиваю, что вы делаете в Эльеме, мне на это наплевать. Я спрашиваю, что вы делаете здесь, в отделении.
Валмир вздохнул. Наставал тот решающий момент, когда он либо навсегда расправится с голодным духом, либо переломает , перемелет собственное будущее.
- Тела, - он кивнул на стол, - я вел это дело в Латрии. Тo же самое. Тридцать шесть жертв, но духа так и ңе засекли.
Шкиппс приподнял кустистые брови.
- А здесь у меня появился подозреваемый,тот, к кому может быть привязан этот дух.
- Злонамеренный повелитель?
Валмир поморщился.
- Подозреваю, что неинициированная повелительница. То есть, ее дуx убивает направо и налево, а она и не знает. Кстати, относительно недавно тоже приехала в Эльем.
Он говорил и говорил, но почему-то самому было тошно от себя. Чувствовал себя предателем. Но ведь это не так? Кто-то ведь должен остановить эти жуткие убийства, пусть даже принеся в жертву одну-единственную повелительницу? И почему-то он начинал злиться на Литу. Она , побери ее духи, могла быть чуточку меньше себе на уме. Она могла бы поделиться с ним… ведь наверняка все это не проходит для нее незамеченным! А так – все скрыла, ну и получай теперь. Он не может закрыть на все глаза. Тридцать восемь убитыx женщин – это уже не шутки. Почему, почему она ничего не сказала? Почему именно она оказалась той повелительницей, которая связана с голодным духом?
- Я все понял, – наконец проскрежетал Шкиппс,- мы ее забираем. Однако, если она неинициированная, вину не докажешь. Мы ведь с вами знаем, что повелитель, неосознанно повелевающий духами, не подлежит суду. Разве что доказать, что она все это делала вполне осознанно? Как вы относитесь к пыткам, энсар Итто?