А ведь, к примеру, в Норвегии – стране с очень протяженной береговой линией и громадными запасами рыбы, никто не стал реформировать Министерство рыбного хозяйства. Там это весьма значимый и уважаемый политический и экономический игрок. Положительный опыт даже конкурентов нельзя отметать.
В нашей стране самая протяженная береговая линия. Запасы рыбы и иных водных биологических ресурсов – велики́ и очень значимы. Считаю, что ФАР надо выводить из-под «крылышка» Минсельхоза и преобразовывать в полноценное министерство. А то так и будем покупать чужие морепродукты по значительным ценам и постоянно спрашивать: «А куда девается наша рыба?»
Еще один удивительный сюжет – про различие встреч на берегу в родном порту и в иностранном. Вспоминаются строчки из письма обиженного моряка: «Вот и вернулись мы на Родину, Родину-уродину!», прочитанные мною в мурманской многотиражке – газете. Прямо скажем, злое определение. Но оно имело под собой основу. Видимо, это были пережитки еще тех, репрессивных времен. Когда каждого возвращавшегося из-за «бугра» считали вражеским агентом. Даже если это был моряк, бывавший за «бугром» по служебной надобности.
Теперь, собственно, об эффектах. Нравы на проходной нашего рыбного порта были собачьи – обыску на выходе подвергали все сумки и чемоданы. Искали ворованную рыбу и еще Бог знает что.
На входе в наш порт отнимали всё найденное спиртное. Чаще неофициально, просто «пошел вон!». Изредка заводили дело, с протоколом и последующими разборками в родной конторе.
На проходных в инпорту такого просто не было. Там, собственно, и самих проходных не было, сошел с трапа – и ты уже в городе, проход по порту свободный, никаких заборов. И рыбу мы выносили в город для угощения знакомых, живущих в этих самых чужих городах, совсем бесконтрольно. И спиртное проносить на борт нам не запрещали, это в том случае, когда покупали в местных магазинах. Именно там я впервые приобрел вишневое вино датского и испанского производств, штука редкая, вкуса необыкновенного.
Почему в родных портах нам, морякам, не разрешалось выносить рыбу, которую мы сами же ловили – для меня загадка до сих пор. За борт выбрасывать тоннами можно, а принести домой семье несколько кг – нельзя!?
После длительного рейса наши силовики, погранцы и таможенники, могли на много часов задерживать судно на рейде, обыскивая помещения, как жилые, так и служебные. Как правило, ничего не находили. Но «кровь пили» долго, не отпуская народ домой, к семьям. В конце рейса это особенно чувствительно. Хорошо, что со временем нравы стали мягче, видимо, до кого-то дошло, что не все наши граждане – враги народа.