Что делать, пока корчишься от мук воскрешения? Посмотреть как умирают другие! Благо, на складе экшен разворачивается что надо.
* * *
Из люка в земле светят оранжевые лампы, а оттуда вылезают какие-то люди в противогазах. Дед и Стефа лежат за холодильником и отстреливаются. Помнится, Стефания говорила, что стволы в этих краях есть только у них. Либо врёт, либо она не знала, что на районе есть ещё один ярус. В любом случае, я ей это припомню. Как только башка перестанет болеть.
Дед, хоть и контуженный, но стреляет отлично. Каждый выстрел попадает прямиком в голову подземным гадам.
– Хедшот! Дабл килл! Фаталити!– кричит старый, после каждого залпа.
Тем временем, народу из люка всё прибавляется. Я насчитал уже шестерых, и все вооружены. Стефания делает короткую очередь, и их становится четверо.
– Дорогой, где ты был?! – кричит Дед, снимая ещё двоих, – На пенёк сел? Косарь должен! Террористс вин!
Меня очаровывает зрелище, как пули пробивают противогазы, высвобождая фонтаны крови и мозгов. Интересно, где старый хрен научился так стрелять?
Народ из под земли перестаёт прибывать. Остались только трое – два сидят за стиральной машинкой, третий прячется за металлической колонной.
Стефа, в отличие от деда, предпочитает убивать молча. Двое за стиралкой встают, делают по выстрелу, и, спустя секунду, получают по пуле в грудь и в шею. Третий ведёт себя более осторожно: не высовывается из укрытия, стреляет вслепую и не даёт моим товарищам сдвинуться с места.
Тем временем я чувствую, что боль отступает. Видимо, все шестерёнки встали на место, и я могу снова быть полноценным членом нашего отряда. Хватаю свой набор БДСМ-ниндзя и тихонько ползу в сторону третьего стрелка.
Хрен в химзащите делает ещё одну слепую очередь и перезаряжается. Я ловлю этот момент, вскакиваю, и со всей дури бью его деревянной елдой по голове. Тот кричит и падает на землю. Я тоже кричу, довольный успешным манёвром, но рано. Говнюк, видимо, успел перезарядиться, и стреляет туда, куда нельзя стрелять.
Не так больно терять хозяйство, как его отращивать. Мой визг, кажется, выбил остатки стёкол во всём постапокалиптическом мире. В ярости я прыгаю на ублюдка, и несколькими ударами заталкиваю деревянный пенис под самый корень прямо в линзу противогаза.
Производитель елды явно не рассчитывал, что его будут так применять. Производитель противогаза тоже вряд ли такое предусмотрел.
Я стою, глядя на мертвого единорога, и постепенно прихожу в себя от болевого шока. Надеюсь, новый прибор отрастет чуть побольше прежнего. Не то, чтобы я комплексовал, просто на старом месте это помогло бы мне продвинуться по службе.